В Третьяковке на Крымском валу дают выставку «Генрих Семирадский. По примеру богов»
Фото: Агентство городских новостей МОСКВА
Международные выставки, как известно, накрылись медным тазом, но не полностью. В Третьяковке на Крымском валу дают выставку «Генрих Семирадский. По примеру богов». Экспозиция получилась большая, красивая и даже в какой-то степени международная: картины удалось добыть из Белоруссии и Армении.
Кто такой Семирадский многим известно. Полотно «Танец среди мечей» из собрания Третьяковки — зрелище незабываемое.
Но не «Танцем» единым.
Генрих Семирадский — умер сто двадцать лет назад, но до сих пор не утихли истошные вопли передвижников. Они Семирадского ненавидели всей душой, причем, особенно не стеснялся в выражениях Репин. Илья Ефимович называл художника «полячишкой, кующим деньгу» и «шарлатаном в рисунке и в краске».
Не отставали и другие деятели культуры. Павел Третьяков работы Семирадского принципиально не покупал. А в современном романе Сергея Есина «Имитатор» под очень похожей фамилией «Семираев» выведен отвратительный беспринципный художник.
Что же не так было в Семирадском? Если трезво подумать — то все так. Поляк, умница, интеллектуал. Генрих Ипполитович закончил харьковский физмат, защитил диссертацию по инстинктам насекомых. Будучи уже взрослым человеком, поступил вольнослушателем в Петербургскую Академию художеств — и там зажег, став одним из лучших в жанре академического искусства. (Ну а академическое искусство, сами понимаете, без пяти минут салонное).
Исполинские полотна Генриха Ипполитовича производили неизгладимый эффект как на обычную публику, так и на высокого зрителя. Поклонником его таланта был император Александр III.
Ясно-понятно, что такая успешность не могла не бесить. С точки зрения наших художников, обласканным властью мог быть только лакей. С другой стороны, спор между Семирадским и остальными вообще мог бы служить иллюстрацией спора между отечественным и западным искусством. Очень условно, этот спор строится на различиях понятий этики и эстетики.
Наши художники, в отличие от европейских, сконцентрированы на вопросе этики. Их больше интересует «о чем я буду писать». Европейцев же больше интересует «как я буду писать».
«Как это сделано» у Семирадского было на высоте. А в остальном его работы считались незамысловатыми. «Блестящая игрушка», — припечатал художник Крамской.
Ну и добавим к этому несколько штрихов к портрету.
— Католик Семирадский просил заказ в Храме Христа спасителя, мотивировав свое желание материальными соображениями. Мол, поиздержался в Европах. Заказ он действительно получил. Причем, в Третьяковке выставлены чудом уцелевшие элементы фресок его работы.
— Генрих Ипполитович не стеснялся ломить конские цены. Например, за гигантское полотно «Светочи христианства. Факелы Нерона» запросил рекордные сорок тысяч рубей. Ни у кого таких денег не было, поэтому Семирадский демонстративно подарил картину национальной галерее Кракова, где она по сей день и находится.
— В годы обучения в Академии художеств Семирадский пользовался всеми ее благами, стипендиями и загранпоездками, а сам величал её в письмах к родным «фабрикой», а своих преподавателей — старыми идиотами.
— Ну и тому подобное, вплоть до того, что когда ему передавали приветы от сокурсников по Академии, Семирадский отвечал в стиле «гусь свинье не товарищ».
Неудивительно, что «не товарищи» сноба не жаловали. Но зато обожали за рубежом. Семирадский был Кавалером Ордена Почетного Легиона, членом всех мыслимых и немыслимых ассоциаций и гильдий и очень крупной птицей.
В нашей стране собрано порядка трети всех полотен Семирадского, что немало. Прибывшую из Белоруссии картину «Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу» мастера Третьяковки отреставрировали, а в честь работы из Армении «По примеру богов» назвали выставку.
Помимо Генриха Ипполитовича на выставке представили гигантские картины его современников и последователей, а также слепки и подлинники из Пушкинского музея. Узнавать эти вазы или античный треножник из Помпеи, запечаленными на том или ином полотне — страшно интересно.
Бонусом выставку разбавили современными работами на античную тематику. Причем, в ходе пресс-показа случился казус с творениями Тимура Новикова. Не разобравшись, что к чему, один очень известный фотограф принялся отодвигать работу Новикова, приняв ее за кусок ткани, закрывающий картину.
Сделать зло фотографу помешала сотрудница галереи. Женщина популярно объяснила, что это, между прочим, картина, за которую «много денег уплачено».
Загрузка...
