Виктория Боня рассказала о расставании с Алексом Смерфитом и отношениях с новым бойфрендом

О финансовом состоянии Алекса Смерфита:

Считаю, неправильно делать акцент на его богатстве. Мне кажется, в первую очередь нужно говорить о человеческих качествах. Уж так вышло, что его отец — очень успешный бизнесмен, а сам Александр — не миллионер. Он изначально решил, что не будет работать у отца, в его многомиллионной корпорации. Он хотел всего добиться сам, и на этом мы сошлись. Он позволял мне работать, никогда не говорил: «Сиди дома, я дам тебе денег». В первое время, когда мы переехали, Александр только начинал свой бизнес, у него не было никаких денег, чтобы поддерживать тот уровень жизни, к которому я привыкла. Сначала мы с ним жили 50 на 50, потом у него все наладилось и он мог содержать нашу семью уже сам.

О слухах, что Виктория не нравилась семье Смерфита: 

Когда я говорила с его отцом, он сказал мне: «Для меня важно, чтобы мой сын был счастлив, а какую он выберет спутницу — его дело». С его родителями у нас до сих пор шикарные отношения, они меня многому научили. То, что они меня якобы не принимали, — всего лишь слухи. 

Виктория Боня и Алекс Смерфит с дочерью

О причинах расставания:

Начну сначала: мы переехали, я родила Анджелишку. Когда ей было полгода, меня пригласили работать на «Каникулы в Мексике» — этому проекту я посвятила 4 месяца. Потом я часто ездила по работе в Москву — у меня тут было все. Я была на гребне в тот момент. В какой-то момент он мне сказал: «Я бы очень хотел, чтобы ты сидела дома». Ему не нравилось, что я уезжаю, много работаю… А после нашего расставания он даже сказал отцу, что для меня работа дороже ребенка…
Когда мужчина видит известную женщину, ему хочется, чтобы она была с ним. Но когда этот мужчина начинает жить с известной женщиной, это абсолютно другая история. С тех пор как я уехала туда, посыпался шквал критики. Даже от людей, с которыми я раньше работала, хотя тогда мы жили в Монако достаточно скромно. И вот когда наши отношения оказались в центре внимания, он не смог с этим справиться. Он сказал, что не хочет жить напоказ, хотя мы редко выставляли совместные фотографии и  когда расстались, он сам начал жить напоказ. Не понимаю, чего он хотел. Но его это очень смущало.
Я ему часто потом говорила, что если бы встретила его в возрасте 40 лет, он был бы зрелым мужчиной и, наверное, смог бы принять все то, что на нас накатилось. 

 О ревности:

Был момент, когда Александр начал выставлять фотографии с девушками, пресса это подхватывала заголовками «Он нашел моложе». Я ему сказала тогда: «Это немного нездорово. Давай ты не будешь их выставлять. Если у тебя будут действительно серьезные отношения, то все будут рады, но то, что происходит — неуважение ко мне. Ты прекрасно знаешь, что все идет в прессу». Он согласился удалить только некоторые фотографии, но одну не стал. Я разозлилась, пригрозила, что закрою его Instagram-страницу, мягко намекнула, что она принадлежит мне. Это был единственный раз, когда я вспылила. После я пришла домой, у меня все валилось из рук, и я поняла, что эта неправильная энергия. С того момента я решила для себя, что желаю ему только счастья. Позвонила ему, извинилась, и после этих слов он удалил то фото. С тех пор ни одной косы на камень у нас не находило.

О рождении Анджелины:

Я много раз говорила, что до 30 лет даже не буду думать о детях. Когда я встретила Алекса, поняла, что между нами есть химия, любовь, уважение, и через полгода наших отношений подошла к нему и сказала: «Ты знаешь, вполне возможно, что наши отношения продлятся минимум два года. Я это знаю! Но сейчас мне 30, я готова заводить семью. Мне хочется ребенка. Будешь ли ты к этому готов?» Алекс ответил утвердительно, сказал, что хочет быть молодым отцом. Пресса, конечно, писала, что я залетела, но это была спланированная беременность. 

О дочери:

Самым тяжелым для меня была реакция Ангелины на наше расставание. Через год она спросила меня: «Мама, вы с папой не поженитесь уже?» Расстроилась, сказала, что хотела бы, чтобы мы поженились. Ему говорила то же самое. Я ей ответила тогда, что в жизни может сложиться так, что люди не могут быть больше вместе, но при этом они любят друг друга, и я люблю ее папу. Я всегда говорю о нем только хорошее, считаю, что нельзя впутывать ребенка в свои манипуляции. Она не чувствует себя брошенной. У нас существуют правила: если кто-то уезжает по делам, другой обязательно должен остаться с ней. Это была его идея, она гениальная.

О новых отношениях:

Мое сердце сейчас не свободно. Я вообще хочу теперь говорить, как можно меньше об отношениях. По прошлому опыту поняла, что ничего хорошего из этого не выходит. Но могу сказать, что он француз, не женат. Был женат, но развелись два года назад. Его зовут Пьер, мы уже познакомили наших дочек — у него тоже есть ребенок от первого брака, причем такого же возраста и она тоже говорит по-русски. 

Виктория Боня и Пьер Андюран