— Полина, вы сегодня сама уже — состоявшаяся актриса. Но задам неожиданный вопрос: вы сравниваете себя со своей бабушкой — актрисой Светланой Немоляевой? И если сравниваете, то как часто?
— Периодически сравниваю, конечно. Мы с ней большие подружки. Живем в одном доме, работаем в одном театре. Все мои родные проводили со мной много времени, когда я ездила на гастроли с театром Маяковского и «Ленкомом». Они много работали, везде таскали меня с собой — на кинофестивали, праздники и даже на пьянках в Доме кино я была (смеется). Я считаю, что мне повезло. Мне всегда было интересно в компаниях взрослых, слушать их разговоры, дышать сигаретным дымом.
— А вообще что для вас династия?
— Когда я слышу слово «династия», сразу представляю себе семью циркачей (смеется). Конечно, груз фамилии немного давит — я всегда это чувствовала по отношению к себе. Куда бы ты ни пришел, к тебе сразу предвзятое отношение — иногда с плюсом, иногда с минусом. Я еще ничего не успела сделать или сказать, а уже слышу: «Боже, это внучка Светы и Саши. Проходи, садись!». Иногда бывает наоборот: «Лазарева, понятно, блатная!». Но я не буду прибедняться и говорить, как мне тяжело живется. Просто есть такая особенность — не успел рот открыть, а о тебе уже сложили мнение.
— До сих пор хотите что-то доказать?
— Я до сих пор не избавилась от юношеского максимализма — хочется доказать, что я многое могу сама. Конечно, это определенная планка, которую я считаю ориентиром, стремлюсь к ней. Вместе с бабушкой мы заняты в трех спектаклях, это большое счастье. Отдельный бонус — то, что она всегда может что-то обсудить со мной, посоветовать с профессиональной точки зрения. Это своего рода домашнее репетиторство. Однако у нас совершенно разные характеры: она по жизни большой оптимист, жизнерадостный человек. Я скорее больше похожа на деда: я рефлексирующий персонаж, все время думаю, над чем бы пострадать, как испортить себе настроение. В этом плане я бабушке завидую. Она всегда много работала и в кино, и в театре. Но складываться все начало после 40 лет. Так что я не отчаиваюсь, думаю, у меня есть еще лет 6—8, вот тогда бомбану (смеется).
— А когда вы только решились поступать в театральный, что говорили папа с мамой и бабушка с дедушкой?
— Любой нормальный артист никогда не пожелает своей судьбы для детей. Это прекрасная профессия и большое счастье, когда ты зарабатываешь тем, что приносит удовольствие. Но вместе с этим актерство — это лотерея. Успех или его отсутствие зависит в большей степени не от способностей, а от банального случая. Это очень зависимая профессия. Думаю, врачи тоже не хотели бы, чтобы их дети шли по их стопам. Моя семья не отговаривала меня, да и я не из тех людей, которые будут штурмовать пять лет закрытые двери. Я решила попробовать. Если не получится, буду заниматься чем-то другим. С детства я пела и думала, что начну заниматься музыкой. Но судьба вывела меня в актерство — поступила с первого раза. Никто особенно не радовался, но и запрещать не стал. Я очень благодарна моим родным, потому что они не стали брать на себя ответственность, а предоставили мне выбор.
— Вы с теплотой говорите о своей семье. Во-первых, ваша семья сегодня — это кто?
— Моя семья — мама, папа, обе бабушки, кошка и собака. В обычное время мы проживаем отдельно друг от друга. Думаю, что человека формирует его окружение. Рада, что родилась в семье таких замечательных людей. Они для меня — ориентир во всем: и в профессии, и в человеческих отношениях, и в понимании того, что хорошо, а что плохо.
— И во-вторых: какое место семье занимает в вашей жизни?
— Семья для меня занимает самое большое место в жизни. Рядом с этими людьми мне спокойно, здесь меня не обидит, я не жду подвоха. Я могу к ним прийти, пожаловаться на что-либо — это мой тыл, я без семьи никуда.
— Были моменты в жизни, когда вы по-настоящему гордились родством со своими предками?
— Когда я была маленькой, мы жили вместе в одной квартире: я, мама, папа, бабушка и дедушка. Бабушка с дедушкой уже были народными артистами, их знала вся страна. Я видела и других больших актеров — Джигарханяна, Янковского, Гундареву. Они не были звездами для меня, я знала, что это подруга бабушки или друг дедушки. Только спустя много лет, когда училась в институте, стала понимать, какое у меня было удивительное детство. Несмотря ни на что, они остались очень хорошими людьми, что в нашей профессии очень ценно.
— Как вас учили родители с детства, есть ли какие-то незыблемые правила клана Лазаревых?
— Всегда поддерживать друг друга. Не могу сказать, что дома есть какой-то устав, который мы соблюдаем. Мы всегда ходим друг к другу на премьеры, потом общаемся, обсуждаем, делимся впечатлениями. Считаю, что Новый год, это домашний праздник. Я никогда не ухожу, всегда в этот вечер с семьей. Еще у нас есть, скажем так, цыганская черта. Если папа уезжает куда-нибудь сниматься на пару месяцев, мы все обязательно к нему ездим по очереди: то мы с мамой и братом какое-то время там живем, то бабушка. Немного напоминает табор (смеется).
— Вам это всегда нравилось?
— У меня никогда не было сложного переходного возраста. Мне всегда с родными было комфортно. Мне не хотелось ни отделяться, ни перечить. Конфликта отцов и детей не было. Но это их заслуга, они правильно выстроили отношения с детьми и с внуками.
— Сложного переходного периода не было, но сложные ситуации наверняка присутствуют в жизни. Как вы поступаете в сложных ситуациях?
— По-разному. Если говорить о профессии, я закрываюсь ото всех. Никогда не буду скандалить и доказывать правоту. Если говорить о жизненно важных вещах, я в стрессовой ситуации сама себе удивляюсь — включается холодный мозг, начинаю действовать хладнокровно. В целом я довольно закрытый человек. Если и есть какие-то переживания, то все происходит внутри.
— Вы сыграли в фильме «Синдром жизни», полнометражном режиссерском дебюте актрисы Марии Шалаевой, который уже вышел в онлайн-кинотеатре KION. Он был снят как раз к юбилею вашей бабушки Светланы Немоляевой?
— Да, так совпало, что он вышел к ее юбилею. Это не автобиография, это художественная история. Если честно, у меня там маленькая, эпизодическая роль. Мне кажется, режиссер Маша очень талантливый человек. Кинопроцесс — тяжелая ноша, все идет не по плану, постоянный «пожар». То, что Маша взвалила на свои хрупкие плечи такую махину, дорогого стоит. Были и остановки, и другие сложности, но она донесла фильм до финала. Я ее с этим поздравляю.
— Фильм снимался полностью на камеру мобильного телефона. Какое у вас отношение к мобильному кино как инструменту?
— Это, конечно, сильно удешевляет процесс, и это большой плюс. Сейчас возможности мобильного телефона сильно изменились. Но в то же время это непривычно. Я фильм пока не видела. Бабушка была на премьерном показе и, я, честно говоря, думала, что изображение будет желать лучшего. Однако она сказала, что все снято очень здорово, визуальная часть выглядит прекрасно.
— Какое кино вам нравится самой?
— В последнее время я смотрю старое кино. Беру великих режиссеров и смотрю все, что они сняли. Сейчас у меня период Франсуа Трюффо. Думаю, если все эти гениальные талантливые люди — Трюффо, Бунюэль и пр. — имели бы такие же возможности, снять, например, на мобильный телефон кино, чтобы они могли подарить миру сегодня?
— К сожалению, таких гаджетов у них не было.
— Да, но, с другой стороны, я недавно увидела фильм моего прадеда, отца бабушки, «Карьера Рудди» 1934 года. Никогда не видела его, потому что артист, сыгравший главного героя, эмигрировал в Америку. С тех пор картину положили на «полку», поэтому никто еее не смотрел. На днях нашла ее в Интернете. Это на грани немого кино и звукового. Я иногда блуждала в сюжете, но как же это снято — с ума можно сойти. Удивительно красивые кадры, настоящая живопись.
— Какие у вас увлечения, помимо театра и кино?
— Кино и театр — это уже очень много (смеется).
— Это практически вся жизнь, согласен.
— Да. Я по-прежнему пою. Но занимаюсь не так часто, как хотелось бы. У меня уже лет шесть есть группа, которой до сих пор не придумали название. В группе пять музыкантов: у нас есть несколько программ, мы довольно часто выступаем, в основном, по корпоративам. Я получаю огромное удовольствие от этого.
— Какие качества вам нравятся в людях вашего возраста?
— Если выбирать между добрым, но глупым человеком и умным, но злым, я до сих пор не могу понять, что мне ближе (смеется). Это какой-то индивидуальный замес. Внутренняя честность меня очень привлекает. Но, главное, это доброта.
— В каком-то вашем интервью читал, что вы говорили, что собираетесь выйти замуж один раз и навсегда. Что-то изменилось?
— Видите, до сих пор не вышла! Нет, меня просто никто не зовет замуж. Может, я уже пару раз сходила бы и развелась (смеется). Но никто не приглашает, очереди я что-то не вижу. Папа с мамой живут больше 30 лет вместе, бабушка с дедушкой больше 50-ти. Я выросла с ощущением, что это норма и так должно быть везде. Когда подросла, то поняла, что так складывается далеко не всегда.
У меня задрана планка. Что папа, что дед — красивые, талантливые, умные, с роскошным чувством юмора. Я даже не пытаюсь найти что-то похожее — говорят, что девушки ищут людей, напоминающих отцов. Сейчас я повенчана с работой. Она меня не предает: сколько в нее вложишь, столько она и отдаст.
— Чем вы занимаетесь в свободное от работы время?
— Если честно, я не помню периодов, когда совсем нет работы. Что-то всегда находится. В целом в свободное от съемок время я люблю проводить его со своей семьей, ходить в кино, но мне комфортно и наедине с самой собой. Я могу, например, читать и валяться в кровати целыми днями за какой-нибудь толстой и нудной книжкой.
Загрузка...
