Михаил Задорнов: воспоминания близких 2018

— Просыпаюсь однажды, и мне говорят: «Сегодня у тебя братик родился», – рассказывает сестра Людмила Задорнова. — Когда его принесли домой, особого интереса не проявляла, но он начал подрастать и стал забавным ребенком.

— Он был озорным мальчишкой, но не хулиганом, – вспоминает Надежда Алексеевна, учительница географии. — Мог посмеяться, покритиковать, боролся за справедливость, за девочек заступался. Был любознательным, интересовался географией, хотел все, что изображено на карте, которая висела у его кровати, увидеть вживую.

Задорнов мечтал написать хотя бы одну книгу, подобную тем, что писал его отец, специализировавшийся на исторических романах (Николай Павлович Задорнов – автор книг «Далекий край», «Первое открытие», «Капитан Невельской». — Прим. «Антенны»). Первыми рассказами Михаила стали описания поездок по Дальнему Востоку, куда папа отправил его поработать в ботанической исследовательской экспедиции.

— Романы отца были главной пружиной в его становлении, – считает вдова Елена Бовина. — Желание изменить мир начиналось с желания этот мир увидеть. Каждое путешествие превращалось в исследование, историю. На гастролях он был достаточно капризным, мог за день до выступления поменять пять, шесть гостиниц, но во время путешествий забывал про комфорт. Готов был закрыть глаза на все неудобства, только чтобы узнать что-то новое.

— Мы познакомились, когда мне было 13 лет, а ему 12, – вспоминает Владимир Качан. — И пронесли наши отношения через десятки лет. Мало кто сохраняет дружбу, даже приятельство, с таким стажем.

Качан участвовал во всех проказах вместе с Задорновым. Каждое лето в Юрмале они выходили на море и соревновались в прыжках. Владимир занимался легкой атлетикой и всегда прыгал дальше, чем Михаил. Однажды Задорнов перепрыгнул Качана.

— Оказывается, он тренировался, – говорит с улыбкой Владимир. — А как он стоял в воротах сборной школы по ручному мячу, это надо было видеть! — его шпагаты, когда он доставал мяч. Ему важен был артистизм в спорте. После школы Миша поступил в политехнический в Риге, а потом перевелся в МАИ. Он там учился, даже что-то сдавал. Сам глумился по этому поводу, говорил, спасибо, не допустили к конструированию летательных аппаратов – наши успехи в космосе были бы тогда гораздо слабее.

Задорнов чутко реагировал на то, какой отклик его выступления вызывают у зала, и других учил слушать и слышать своего зрителя.

— Я участвовал в его концерте, – рассказывает Максим Галкин. — В одной репризе он специально раскачивался на стуле и каждый раз из года в год падал якобы от смеха. Но делал это он так искренне, что поверить в то, что он падает уже в тридцатый раз, было невозможно. Михаил Николаевич всегда был человеком профессии. Думаю, что ни один юморист не может похвастаться таким количеством собранных за эти годы залов. Он для меня никогда не имел возраста. Возраст и Задорнов – это абсолютно несовместимые вещи. Просто веселый мальчишка с нашего двора. Он легко мог выйти из себя и так же легко зайти обратно. Мог красиво и обстоятельно признать, что был неправ. А уж если Задорнов извинялся, то это было такое жирное извинение, что ты уже сам себя чувствовал виноватым.

Ради работы Задорнов шел на все. Был только один аспект, который ему не нравился, – фото со зрителями.

— Помню, мы с ним в Лазаревском, – делится Галкин. — Кто-то подходит: «Михаил Николаевич, можно с вами сфотографироваться?» «Но мы не знакомы, ну, послушайте, почему я должен с вами фотографироваться? Это же просто неприлично. Ну, родные люди могут встать в кадр, а я…». Однажды Задорнов сказал: «Я решил как ты, все. Не могу, это некрасиво. Действительно, надо к людям быть ближе». Прошел месяц, и он позвонил: «Галкин, можно я больше не буду фотографироваться? Я у тебя официально отпрашиваюсь».

С первой женой Велтой Задорнов познакомился в первом классе, но школьного романа не случилось.

— Они родились с разницей в пять дней в одном и том же роддоме, – рассказывает Людмила Задорнова, сестра. — У ее мамы не было молока, а у нашей – излишек, и она делилась им с Велтой. В школе брат сразу обратил на нее внимание. Девочек он обожал. Пришел как-то после уроков поздно, бросил портфель, сел на стул. Мама: «Где ты был?» Он: «Мам, я так устал, пока всех девочек проводил». А в 1970 году они приехали из Москвы независимо друг от друга, в столице они учились, но не общались, встретились и решили, что поженятся. 6 марта 1971 года расписались, и Миша этот день всегда отмечал до последнего, собирал друзей (Задорнов развелся с Велтой после рождения дочери Елены от Бомбиной в 1990 году. — Прим. «Антенны»).

— Для Михаила Велта была одним из самых дорогих людей, – считает вдова Задорнова. — Он всячески подчеркивал уважение и восхищение ее мудростью, образованностью, терпением по отношению к нему. Он не делил людей, окружавших его, на нынешних и бывших родственников. Всех опекал до последних дней. Заботился и о семье его сестры, племяннике, о нас с дочкой.

Елена Бомбина с 13 лет собирала рассказы Задорнова и познакомилась с будущим супругом на сборном юмористическом концерте.

— Естественно, я рассказала ему об этом. Он удивился, спросил: «А кто вы по профессии?» Я училась тогда в университете на факультете кибернетики. Он составил список книг, которые я должна прочитать. Так благодаря Задорнову я узнала Аверченко, Тэффи, лучших юмористов начала прошлого века, Юрия Олешу. Для него было важно не очаровывать, а образовывать. Мы стали общаться как наставник и ученица, как друзья. Мне было 20, ему 36 лет.

Дочка родилась, когда Задорнову было 42 года.

— Маму Михаила звали Елена, я – Елена, и дочку он решил назвать тоже Еленой, – поясняет вдова сатирика. — Друзья недоумевали: «Неужели не нашлось другого имени?» Он отвечал так: «На старости лет кто-нибудь на имя Лена да откликнется».

— Я папина дочка, – говорит Елена Задорнова. — Более того, ждали мальчика, я должна была быть Михаил Михалычем. Не знаю, как получилось, но родилась я и всех удивила. Вот у меня мой внутренний Михаил Михалыч иногда прорывается. Для меня не было разделения между папой дома и папой на сцене. Он любил рассказывать историю: мы были в концертном зале «Октябрьский» в Санкт-Петербурге, я за кулисами заплакала и спросила: «Почему над тобой все смеются?..» Он учил меня тому, чему учил бы своего сына. В 14 лет папа в первый раз дал мне выстрелить из Калашникова. Я стреляла из упора лежа, он – с плеча.

— С дочкой до 16 лет у них бывали конфликтные ситуации, они по характеру похожи, – делится Елена Бомбина. — Но он вдруг понял, что бороться с самим собой просто глупо. В ней он видел те же проявления раздражительности, но при этом стремление к творчеству. Она такой же увлеченный человек, как и Михаил (Елена окончила ГИТИС. — Прим. «Антенны»).

Болезнь энергичного и спортивного Задорного стала шоком для всех.

— Январь 2006 года, – вспоминает Максим Галкин. — Мы отправились кататься на горных лыжах в Санкт-Мориц, в один из дней ничего не предвещало беды, вдруг потеряли из вида Михаила Николаевича. Он приехал вместе с другом, выяснилось, что упал на трассе, ударился головой, и у него появилась кратковременная память, когда человек пять минут помнит, о чем с тобой говорил, затем все стирается ластиком. Потом все восстановилось, я настоял, чтобы мы сделали МРТ, вроде все обошлось. «Вот, Ален, скажи мне, у других людей от удара гениальные способности появляются, а у меня ни хрена», – говорил Задорнов жене.

Последствия травмы не давали о себе знать. Но через несколько лет Задорнов узнал о страшном диагнозе: раке мозга. Он боролся с недугом сколько мог и не прекращал работать.

— Когда пришло понимание заболевания, ты начинаешь думать: для чего оно, это испытание, дается, – рассуждает Елена Бомбина. — На мой взгляд, чтобы, наконец, примирить непримиряемое. Мы, все любящие его женщины, собрались у болеющего Михаила, объединились в желании спасти его.

У Задорного была написана пьеса «Однажды в Америке, или Чисто русская сказка». Канал НТВ поддержал съемки проекта. Все надеялись, что Михаил Николаевич снимется в картине в роли президента Америки. К сожалению, не получилось, но в ленте Задорнов присутствует.

— После его ухода на нас, родственников, делали ставки, как на ипподроме: всех интересовала тема наследства, – говорит Елена Бомбина. – Поэтому, наверное, пришло время раскрыть эту тайну. На его счетах действительно миллионы, но это миллионы зрительских улыбок, это тысячи проведенных концертов, это сотни интервью, это сделанная на его деньги библиотека в Риге, это помощь многим интернатам и деньги на постройку церквей, оплата учебы студентов из Риги в Ярославском театральном училище. А еще это три памятника Арине Родионовне как символу доброты – носителю того русского языка, на котором мы сейчас говорим, это памятник одуванчику – неожиданный памятник для сатирика, и то количество добрых дел, которые сделал Михаил на свои деньги.