Александр Рогожкин: Последний фильм снял лет семь назад

Александр Владимирович редко дает интервью, не светится в кинотусовке, а в последние годы вообще ничего не снимает. Но зато с воодушевлением рассказывает о средневековом площадном театре и объясняет, почему мазки на картинах Ван Гога похожи на хаотическое нагромождение краски. Но это рассказывает уже не Рогожкин-режиссер, а искусствовед, поскольку Александр Владимирович окончил кафедру истории искусств при историческом факультете Ленинградского университете. А еще он почему-то не очень любит Москву.

— А Москва-то вам чем не угодила? Ну кроме того, что вас на вокзале обокрали…

— Это было несколько лет назад, когда мне вручали Госпремию. Как раз возвращение с этого мероприятия и было отмечено кражей на Ленинградском вокзале. Медаль, конечно, не украли, но зато вытащили паспорт. Его трудно было потом восстановить. Но не то что после этого я Москву не люблю. Просто Питер люблю больше, ведь я в нем родился.

— А почему перестали снимать кино?

— Крайний «телемувик» (художественный фильм для телевидения. — Ред.), кажется, снял лет семь назад. С трудом вспоминаю, что это был за фильм. Но видимо, он стал последней каплей моего терпения, после чего я понял, что здоровья на борьбу с непрофессионализмом уже не хватает. Мне сложно вам объяснить, почему сейчас трудно собрать съемочную группу, чтобы она была профессиональной. И с сериалами довольно сложная история, поэтому я снимаю называемую нулевую серию и ухожу с проекта. Но это не означает, что я вообще ничего не делаю. Пишу сценарии, можно сказать, для себя или в стол, понимая, что, возможно, они никогда не будут реализованы. Потихоньку записываю на бумагу то, что накопилось в голове. Кстати, и пьесы пишу.

— Может, вы перфекционист? Вы же не были довольны сиквелами к «Особенностям национальной охоты»…

— Я нормально воспринимаю только первый фильм. А когда началось тиражирование, мне стало неинтересно. У меня есть мысли, каким могло бы быть продолжение, но у нас, к сожалению, в киноиндустрии стратегов мало. В какой-то степени я оказался вне контекста современного кинематографа.

— Вроде бы вы сочиняете анекдоты?

— Специально не сочиняю. Я пишу некоторые смешные вещи, когда это необходимо для сценария. А классический анекдот, который я люблю приводить в пример, вот какой. Человек решил повеситься. Нашел на потолке крюк, привязал веревку, сунул голову в петлю. Тут у табуретки подломилась ножка, человек упал, разбил голову. Тогда он тщательно промыл рану, наложил пластырь, выпил обезболивающее и… повесился.

— Эк! В ваших фильмах все гораздо веселее, чем в этом анекдоте. Кстати, герои «Особенностей…» постоянно выпивают. Наверное, и на съемках актеры злоупотребляли?

— Сухого закона, конечно, не было, но как можно пить, когда на следующий день нужно работать? Хотя были артисты, которые себе позволяли лишнее. На озвучании ко мне подошел один актер, не буду называть его имени, тем более что он уже умер, и аккуратно меня спросил: «Когда мы это снимали?» Он не помнил! И я ему сказал, что, поскольку во время съемок он был не в лучше форме, пришлось приглашать гипнотизера. И он под гипнозом снимался. Это была, конечно, шутка. Иногда я могу себе позволяю разыграть людей, к которым хорошо отношусь.

3 ЛУЧШИХ ФИЛЬМА РЕЖИССЕРА

— «Особенности национальной охоты» (1995)

— «Блокпост» (1998)

— «Кукушка» (2002)