— Хотя в детстве мечтала стать медсестрой. А тогда моя мудрая мама с присущей ей философией и пониманием мира каким-то образом считала запрос, который от меня исходил. В один из дней она буквально закричала, прочитав объявление: «Яна, смотри, в театральной студии набор!» Будто я ее каждый день спрашивала об этом. Ведь никогда не говорила, что хочу быть актрисой. Правда, в первом классе ходила в школьный драматический кружок, и мне даже дали приз зрительских симпатий за роль сумасшедшей медсестры. Так я в 14 лет начала учиться в студии при Рижском молодежном театре. Там точно поняла, что буду заниматься только этим, встретила учителей с большой буквы. Я росла в многодетной семье – помимо меня старшая сестра Катя и двойняшка Инна. Такое количество девок – сумасшедший дом. Папа был моряком, и, когда он однажды вернулся с очередного рейса, мы все подбежали к нему и хором: «Папа, мама нам собаку купила!» Узнав, что щенок тоже девочка, он чуть не онемел, а потом выпалил: «Ну хоть пса мальчика купить можно было!»
С моей двойняшкой у нас тесная связь на каком-то энергетическом уровне. Были случаи, когда уже училась в Москве, понимала, что с сестрой что-то нехорошее происходит. Тогда не было мобильных, и я бежала на телеграф на Тверской, звонила в Ригу и убеждалась, что права в своих опасениях. И со стороны сестры всегда я ощущаю такую же помощь. Когда мы родились, Инну хотели назвать Майей, но тут вмешалась наша сестра Катя. Она уже понимала все дворовые законы и строго сказала: «Вы что? Одна будет майка, а вторая – трусы?»
После школы понимала, что пойду в театральный. Думала, поступлю в Ярославле (мои педагоги заканчивали в этом городе), Москва для меня была каким-то олимпом. Но поехала в столицу и так совпало, что курс в Школе-студии МХАТ набирал Олег Павлович Табаков. Когда он смотрел и ты понимал, что он тобой доволен, этот взгляд буквально давал крылья на многие годы. Мне после окончания школы-студии надо было возвращаться в Ригу по договору с местным театром. Табаков сказал: «Жду тебя через три года, только не выходи замуж и не говори по-латышски». Ехать мне не хотелось, ведь за четыре года учебы наш курс стал семьей. Садясь в поезд Москва – Рига», думала: все, жизнь кончилась, трагедия, но когда через три года ехала обратно, тоже было непросто. После того как закончился договор с рижским театром, решила позвонить Олегу Павловичу, ведь за это время договоренности могли измениться. Он взял трубку: «Ну чего, старуха? Что хочешь?». Я: «Работать у вас». Табаков: «Значит, ты работаешь у меня». Он был гениальнейшим человеком. С момента его ухода слишком мало времени прошло. Мы все даже не можем поверить в случившееся. 20 апреля будет 40 дней. Олег Павлович считал, что, несмотря ни на что, театр должен работать. Он сам играл на сцене в день смерти своей матери. Вот сейчас у нас появился Машков, и мы понимаем, что и там, на небесах, Олег Павлович нас не бросил, как-то договорился… Когда узнали, что у нас будет Владимир Львович, все вздохнули с облегчением. Ведь мы – ученики одного учителя, а значит, мы с Машковым одной крови.
Загрузка...
