28 июня в ГМИИ им.Пушкина откроется выставка «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых». Фото: Петр Ковалев/ТАСС
Два месяца назад возвращение коллекции братьев Морозовых в Россию проходило нервно. Эту выставку, которая открылась в Париже 22 сентября прошлого года и продолжалась по апрель этого, организовали Государственный Эрмитаж, Музей изобразительных искусств им.Пушкина и Государствення Третьяковская галерея в партнёрстве с фондом Louis Vuitton. Были работы не только из музеев, но и из частных собраний. Выставка пользовалась таким бешеным успехом, что ее продлили. Но потом началась СВО на Донбассе и тотальные санкции, которые Европа ввела против России.
Сразу же пошли слухи: под санкции могут попасть и картины из русских музеев. И тогда Россия потеряет не только арестованные $300 миллиардов из золотовалютных резервов, но и бесценные шедевры… Деньги можно заработать. Нового Сезанна или Моне не нарисуешь.
Шли переговоры. Проблема была решена благодаря усилиям Министерства культуры РФ, нашего МИДа, зарубежных посольств… Очень помог французский миллиардер, президент группы компаний Louis Vuitton Бернар Арно, в чьем фонде эта выставка и проходила. Он лично добился от руководителей европейских государств документального подтверждения иммунитета коллекции и получил необходимые юридические документы в кратчайшие сроки.
Благодаря сотрудничеству российской и французской сторон, большой командной работе, вопрос с возвращением коллекции решился в сроки, предусмотренные контрактом. Не вернули только картины из частных собраний миллиардеров Петра Авена и Вячеслава Кантора (бизнесмены под санкциями ЕС). Музейные сокровища французы нам отдали.
Было бы странно, если после блестящей, напряженной и нервной работы наши музейщики не показали бы эту выставку в Москве. Она откроется 28 июня в ГМИИ им.Пушкина. И хотя во многом её содержание совпадает с парижской, все же будет иной.
— В фонде Louis Vuitton были выставлены не только шедевры из коллекций Ивана и Михаила Морозовых, но и работы, которые не являются частью собрания: портреты обоих братьев, членов их семей, друзей дома – Шаляпина, Дягилева, — рассказал нам заместитель директора Пушкинского музея Илья Доронченков. — Плюс на выставке в Париже были представлены картины русских художников, которые находились под влиянием современного французского искусства, например, Кончаловского. Парижский зритель увидел все вперемешку: и коллекцию Морозовых, и другие вещи, им не принадлежащие, на выбор организаторов выставки. У нас в Пушкинском музее будут только те работы, которые лично купили Михаил и Иван Морозовы. Это принципиально для нас.
Некоторые работы в Париж не попали из-за неподходящей для путешествия кондиции. Например, вывозился только один Ван Гог – «Прогулка заключенных». В Москве можно будет увидеть три картины художника: еще «Красные виноградники в Арле» и «Дорога в Овере после дождя». Эти шедевры бывают в постоянной экспозиции музей, но не всегда.
Парижские зрители могли вообразить, что это единая коллекция, которую собирали два брата. Для нас было важно подчеркнуть, что это совершенно разные собрания. Коллекция Михаила Морозова после его смерти была передана в Третьяковскую галерею. Она не имела никакого отношения к тому, что собирал в своем особняке на Пречистенке (где сейчас находится Российская академия художеств) его младший брат Иван. После революции коллекции братьев «слились воедино» благодаря советской музейной политике.
— Это так важно подчеркнуть, что коллекции разные? Братья собирали примерно один и тот же период – современное искусство.
— У них была разная стратегия в коллекционировании. Разные вкусы и темпераменты. Михаил иногда покупал такие пикантные работы, которые и сегодня показывать без возрастных ограничений неловко – обнаженка, «Интимная феерия» художника Бенара. В 1901-м году Михаил купил её в Париже за неплохие деньги. Через два года он умер. Его вдова Маргарита Морозова почти сразу же избавилась от картины Бенара без лишнего шума, продала её за те же деньги, за которые купил покойный супруг. Картина ушла на Запад еще до революции и довольно долго болталась непонятно где, пока не всплыла в частном собрании в Париже.
— Столько нервов было потрачено на возвращение шедевров в Россию. Культурный обмен теперь остановлен? Кстати, у многих возник вопрос: почему Россия отправила картины на Запад, ничего сопоставимого не получили взамен? Это неправильная музейная политика?
— Думаю, культурного обмена в ближайшее время не будет. Но история с возвращением шедевров Морозовых в Россию говорит о том, что музейные ценности, к счастью, пока не подвергаются санкциями и аресту, если это не частное собрание. Что же касается второй части вопроса, далеко не всегда возможен «бартер». Конечно, было бы здорово, если бы музей, с которым ты обмениваешься, обладал равноценной коллекцией. Но это редкость.
Загрузка...
