Полина Ауг — дочь актеров, но бессмысленно отрицать: она настолько оригинальна и самобытна, что не похожа ни на кого. Она долго не понимала себя, но оказалось достаточно взмаха ножниц, чтобы во внешности проявилась ее внутренняя глубина. С уверенностью актриса обрела и успех, и личное счастье. Подробности — в интервью Полины журналу «Амосфера».
— Полина, как часто тебе говорят, что у тебя инопланетная внешность?
— Периодически это происходит, не могу сказать, что часто. (Улыбается.) Для меня это просто комплимент, а не знак, что я какая-то особенная. Комплименты, если они искренние, слышать приятно.
— Когда к тебе пришло осознание своей привлекательности?
— Я об этом никогда не думала. Мне кажется, это приходит с уверенностью в себе, в тот момент, когда отражение в зеркале начинает нравиться. Много хороших событий в моей жизни произошло после того, как я сделала короткую стрижку и изменила свой образ. Все встало на свои места: я поняла, что именно так и должна выглядеть. Подстричься я хотела давно, еще с институтских времен, но боялась — а вдруг обрежу волосы и перестанут звать на кастинги? Или мне не пойдет другая прическа? Сделать стрижку нужно было для роли. Когда я приехала к художнику по гриму, у меня было состояние внутренней паники. В тот момент, когда мои волосы собрали в пучок и отстригли одним махом, мое сердце билось так, что казалось, выскочит, я задыхалась. Но на следующий день проснулась с какой-то невероятной энергией внутри.
— Обычно девочки проходят этот обряд обрезания косы еще в школе.
— Я всю жизнь ходила с длинными волосами, правда, меняла цвет: красилась и в рыжий, и в блонд. В детстве у меня были длинные косы, понемногу я их отстригла до лопаток, но такую радикально короткую, почти мужскую стрижку я никогда не делала.
— Видимо, раньше длина волос камуфлировала твою пацанскую сущность, как ты это называешь.
— Да, а теперь внешнее и внутреннее совпали, и я этому рада. Кроме того, открылось больше возможностей для создания разных образов.
— А в детстве, подростковом возрасте, судя по прозвищу Жирафа, ты не воспринимала себя как красотку?
— В семье как раз ко мне относились по-доброму, родители говорили, что я красивая, замечательная. Но я боролась с большим количеством своих внутренних комплексов, мне казалось, что я неуклюжая, какая-то странная.
— Но ты действительно человек необычный. Я смотрела одно из видеоинтервью, где ты рассказывала, что ощущала энергетические потоки, ауру места, где находилась.
— Было такое, и есть сейчас. Но я научилась с этим жить и контролировать. Это не какие-то потусторонние тени, я не вижу больше того, что видят глаза других людей. Восприятие происходит на уровне чувств. Сейчас я назову это скорее интуитивным чутьем.
— В своих решениях ты больше руководствуешься логикой или все же интуицией?
— Я стараюсь быть прагматиком, но иногда не могу понять, почему поступаю так, а не иначе. В конце третьего курса я решила уйти из ГИТИСа и поступила на режиссуру во ВГИК. Меня взяли на курс на бюджет. И встал вопрос: уходить ли мне из института, где оставалось учиться всего год, и начинать с нуля или все-таки доучиваться и заниматься той профессией, которой я хотела изначально, состояться как актриса. Это был нелегкий выбор, но сейчас я считаю, что поступила правильно, оставшись в ГИТИСе. Хотя мама очень хотела, чтобы я пошла в режиссуру.
— У Юлии Ауг режиссерское образование, но больше ее знают все-таки как актрису.
— Это вопрос медийности. Мама ведет активную режиссерскую жизнь, ездит по всей стране. Скоро будет ставить спектакль и в Эстонии. Но поскольку это работа за кадром, она не так обсуждаема.
— Для тебя вопрос медийности играл какую-то роль при выборе профессии?
— Нет, я не мечтала стать звездой. Я хотела найти в жизни то, чем мне будет интересно заниматься каждый день. Идти в актерскую профессию, чтобы стать знаменитой, не совсем корректная цель, потому что не в этом суть. Успех можно расценивать как некий приятный бонус. Я не считаю себя медийным человеком. Есть действительно знаменитые люди, которые не могут спокойно по улице пройти. Я гуляю, езжу в метро, обедаю в кафе, не вызывая никакой реакции окружающих, и мне это нравится. Это моя зона комфорта.
— А минусы этой профессии ты видела, возможно, на примере мамы? Творческие люди поглощены своим делом, а близким достается меньше внимания.
— Я не могу сказать, что это минусы. Это сложности, которые есть в любой профессии. Да, ты не можешь четко выстроить свою жизнь в бытовом плане, потому что ненормированный рабочий график, но я не вижу здесь проблемы. Я не люблю рутину, когда каждый день как «день сурка». Это скучно. Лучше я буду месяц вставать на смены в шесть утра, зато потом буду спать столько, сколько захочу. Мне нравится, когда в жизни присутствует немного хаоса.
— Свое детство ты провела сначала в Красноярске у одной бабушки, потом в Эстонии, в Нарве, у другой. Какое место оказало на тебя большее влияние? Какой город считаешь родным?
— Мой родной город — Москва, потому что большую часть жизни я прожила здесь. Это моя данность, то, что меня сформировало. Я давно уже не ощущаю себя ни сибирячкой, ни эстонкой. Но в Красноярске я провела совсем раннее детство, до пяти лет, и с этим связаны очень теплые семейные воспоминания. Меня все оберегали, любили, мой маленький мир ограничивался домом. В Эстонии я пошла в школу, началась какая-то социализация, появились первые друзья и влюбленности. Нельзя сказать, что что-то более родное, что-то менее, это просто разные периоды жизни.
— Ребенку легче приспособиться к переменам. Или ты переживала, что уехала из Красноярска?
— Я этого не помню. Наверное, в раннем возрасте действительно легче адаптироваться. Я и переезд в Москву воспринимала позитивно, очень этого ждала и хотела. И мегаполисом она стала для меня не сразу. Я не понимала масштабов города: в школу меня отвозил отчим, все друзья жили в моем дворе. Потом уже, лет с двенадцати, я стала сама ездить в другую школу в другой район, начала понемногу узнавать столицу, гулять по центру. Когда я поступила в киношколу, мы ходили на экскурсии по историческим местам, в музеи. Москва открывалась мне постепенно, и это происходило гармонично.
— Мама по сравнению с бабушкой была более демократична?
— Бабушка при всей своей строгости все свое время посвятила мне. Я пошла в школу, когда ей было семьдесят пять лет. Пожилой уже совсем человек. При этом она отводила меня на занятия и забирала, до ночи делала со мной уроки, потому что я еще ходила и в музыкальную школу, и на всякие кружки. А с мамой мы были друзьями.
— Ваша совместная жизнь в Москве — это уже новый этап отношений?
— Нет, к тому моменту отношения сложились. Не нужно было ради сближения как-то по-новому их выстраивать.
— Ты, видимо, не была сложным подростком?
— Если говорить о том, убегала ли я из дома, то нет. Наоборот, дома я чувствовала себя хорошо. Были сложности, связанные с внешним миром, со школой, одноклассниками, какие-то травматичные влюбленности. Я сама себя не понимала долгое время. Но протеста против семьи, родных не было никогда. Я воспринимала дом как место, где меня всегда поймут, примут и спасут, если это будет нужно.
— Травматичные влюбленности — в смысле неразделенные?
— Да, я всегда влюблялась в тех парней, которым была неинтересна. В школе так и было. Но, видимо, был и свой кайф в том, чтобы пострадать. Сейчас мне совершенно не хочется драмы в отношениях.
— Ты не сразу пришла в актерскую профессию. Останавливало то обстоятельство, что тебя неизбежно будут сравнивать с мамой?
— Нет, это просто был поиск себя, того, чем мне будет интересно заниматься. Поиск своих сильных сторон.
— Есть ли у тебя сейчас понимание своего актерского пути? Выстраиваешь ли ты свой образ?
— Если речь о создании имиджа — нет, я не вижу в этом надобности. Я стараюсь выбирать достойные проекты, держать планку. Есть у меня некие мысли по поводу того, как прийти к успеху, но раскрывать секреты пока не стану, вдруг не сработает. Поговорим лет через десять и тогда я поделюсь: «Вот я написала книгу о том, как состояться в профессии». (Улыбается.)
— Полина, а ты ведешь дневник?
— Вела, потом бросила. Сейчас снова к этому возвращаюсь. Это больше записки о том, что любопытного, занимательного я увидела, нежели мысли и рассуждения. Вообще, мой дневник — это память в телефоне, где много фотографий и видео, по которым я могу вспомнить, что происходило в моей жизни энное количество лет назад.
— Раньше ты говорила, что твоя неформатная внешность мешает попадать в проекты на молодежных каналах. Но судя по обилию премьер, ситуация поменялась?
— Многие из проектов, над которыми я работала несколько лет, выходят только сейчас. Кинопроизводство — это сложный процесс с длительным пост-продакшеном. Поменялось время, появились другие интересы у людей, затрагиваются новые темы, видеоплатформы набирают обороты. Так что пазл сложился, и я только рада.
— Михаил Щепкин, а за ним и Станиславский часто повторяли, что не бывает маленьких ролей, есть маленькие актеры. Согласишься?
— Я не подписываюсь под сказанным полностью и не опровергаю великих учителей. Щепкин и Станиславский говорили о театре, тогда важную роль играли типаж и актерское дарование. С развитием кино появилось огромное количество проектов и проходных ролей. Если в маленькой роли есть что сыграть, она перестает быть маленькой. Дело не в количестве текста или экранного времени, а в сложности материала. Я отношусь к ролям как к способу вырасти в мастерстве. И если я буду делать то же самое, что и несколько лет назад, мой интерес пропадет.
— Не так давно на видеосервисе Start вышел сериал «В Бореньке чего-то нет» с твоим участием. Каково это перенести действо со сцены в кино?
— Я не была задействована в спектакле, и моего персонажа, художника по гриму, там нет. Спектакль «Квартета И» я смотрела, от души посмеялась, мне очень понравилась эта история. И когда узнала про кастинг для фильма, решила принять участие. Я знакома со многими артистами, занятыми в этом проекте, большая радость, что мне удалось поработать вместе с моими друзьями.
— Если говорить об актерском опыте, что тебе дала эта роль? Наверное, научилась делать отличный макияж?
— С макияжем я знакома давно, но макияж и грим — это разные вещи. Я стала лучше понимать гримеров и особенности их работы. Еще больше уважения появилось к тем людям, к которым ты приходишь утром с помятым, заспанным лицом и не всегда в хорошем настроении. Гример — это человек, который очень близко находится в твоем поле. Как правило, он хороший психолог. Чувствует артиста, его настроение и может помочь, а может, не дай бог, все усугубить. Это очень тонкие материи.
— Ты создала какой-то бэкграунд героине?
— Да, мы с режиссером придумали, что она вообще не хочет с актерами работать, потому что они ее задолбали. Эти эгоисты думают только о себе. А ей интересно кровищу рисовать и шрамы. (Смеется.) Брутальная девчонка, которой скучно замазывать мешочки под глазами. Поэтому у меня в кадре очень часто недовольное лицо. Состояние внутреннего конфликта было здорово сыграть.
— Скажи, а если партнер неприятен, но по сценарию у вас любовь, как выйти из этой ситуации конфликта?
— Мы взаимодействуем как профессионалы. Что бы ни происходило вне съемочной площадки, это не должно влиять на процесс, потому что мы создаем другой мир. Умение абстрагироваться от реальности, когда ты в кадре, для меня один из главных критериев профпригодности.
— Как ты читаешь, романы на съемочной площадке — это как раз следствие того, что люди не умеют абстрагироваться от образа?
— Нет, я считаю, романы происходят потому, что между людьми возникает химия. Только спустя время можно понять, химия была между вами или все-таки вашими персонажами, потому что, безусловно, в работу эмоционально подключаешься.
— На светскую премьеру «Перевал Дятлова» ты пришла с Юрием Дейнекиным. Это твой молодой человек?
— Да, в декабре будет два года нашим отношениям. (Улыбается.)
— Познакомились на съемочной площадке?
— Мы играли в одном спектакле «Пролетая над гнездом кукушки» режиссера Алексея Конышева. Сходили на пару свиданий и поняли, что нам хорошо вместе.
— Не было опасений по поводу отношений с коллегой: тут и конкуренция, и разные графики?
— Мужчина и женщина — это всегда борьба, потому что мы разные. Но какая конкуренция между женскими и мужскими ролями? Популярность? Мы говорили об этом в начале интервью: если относиться к успеху как к главной составляющей профессии, вряд ли что-то получится. Но если в союз вступают две взрослые цельные личности, повода для конфликта не будет. Разные графики? Огромное количество актерских пар годами живут вместе, при этом могут подолгу работать в разных городах. На мой взгляд, у людей, занятых в одной сфере, гораздо больше общих интересов. Такие отношения могут быть и продуктивными, и долговременными. Мы ведь не только на фоне гормонов к друг другу притянулись, сблизило общее восприятие мира.
— То есть вы с Юрием внутренне похожи?
— Мне кажется, на первом этапе нас объединило схожее чувство юмора. Я всегда влюбляюсь в людей ироничных и склонных к самоиронии. Умение разглядеть юмор в любой ситуации говорит о наличии острого ума, что для меня является важным критерием.
— В мужчине ты видишь сильное плечо или равноправного партнера?
— На мой взгляд, одно другому не мешает. Опора не имеет гендера. Я точно так же могу стать для Юры сильным плечом, как и он для меня. Но я воспринимаю отношения как партнерские, когда мы растем и развиваемся вместе, преодолеваем жизненные трудности.
— Как у вас решаются бытовые вопросы?
— Спокойно. Еще в детстве родители меня научили, что любую проговоренную вслух проблему можно вместе решить и прийти к какому-то компромиссу.
— Ты девушка хозяйственная?
— Не очень. Я домой-то приезжаю только переночевать. В выходной делаю уборку. Когда были периоды без работы, я что-то готовила, но честно скажу, кулинария — не то, к чему меня сильно тянет. Если нужно кого-то накормить, что-нибудь вкусненькое сделаю, а для себя не стану.
— Свободное время как проводишь?
— Мой любимый способ отдыха — это путешествия, возможность куда-то уехать. Напитаться новыми эмоциями и впечатлениями. Сейчас мне очень этого не хватает. Я люблю слушать аудиокниги, лекции. Научилась на слух хорошо воспринимать информацию, у меня даже есть несколько любимых голосов, к которым я привыкла, стараюсь находить книги в их озвучке. На выставки, в музеи с Юрой ходим. У него прекрасный музыкальный вкус, и он огромное количество групп, исполнителей для меня открывает, скидывает мне какие-то треки постоянно. Помимо актерской деятельности он пробует себя как диджей, и мне нравится, что он еще и в этом направлении развивается. Жалею, что сама бросила музыкальную школу, я играла на фортепиано и аккордеоне. Но базовые знания потом очень помогали и в институте, и в профессии.
— Есть ли у тебя потребность в создании семьи, своего дома?
— Мне кажется, это право и решение каждого человека — создавать семью именно тогда, когда он к этому готов. Всему свое время.
Загрузка...
