Чукотские мальчики-китобои.
Чукотские мальчики-китобои одержимы пубертатным либидо и влюблены в заморскую шалаву Hollysweet999 (Кристина Асмус), занимающуюся вебкам- проституцией. Один из них начинает с нею любезничать — так же трогательно Карлсон клеил красотку из телевизора. Налицо первая любовь, часто очень травматичная для неокрепшего организма. На нее (любовь) не способен повлиять даже визит проститутки из Анадыря, хотя то, что Hollysweet999 иногда изменяет ему с другим пользователем, предсказуемо доводит Лешку до бешенства. Вот почему он решает бежать к месту дислокации большой любви, в Детройт — через близлежащую Аляску, до которой тоже еще нужно добраться по непроходимой ледяной пустыне, похоронившей многих путешественников.
Скрывающий поэтическую хипстерскую душу за наносной маской натурализма и свободно конвертируемой экзотики, дебют Филиппа Юрьева обладает не часто встречающимся потенциалом фильма, который нравится абсолютно всем. Его экзотизм находится в равновесии с его универсальностью. Трава всегда зеленее на чужом газоне: чукчей влечет к себе Америка, где есть Макдональдс, а, например, иностранной фестивальной общественности весьма любопытна Чукотка, где жестоко охотятся на китов, едят красную икру из трехлитровых банок и сжигают на костре трупы.
Действие мексиканской «Трагической сельвы» (Selva Tragica) Юлина Олайзолы происходит в 1920 году на границе Мексики и нынешнего Гондураса, глубоко в лесах, где представители племени майя увечат деревья, добывая из них ценный каучук. В это мифологическое пространство попадает молодая Аньес, за телом которой гонится жестокий английский землевладелец, сеющий вокруг себя разорение и смерть.
Действие мексиканской «Трагической сельвы» происходит в 1920 году.
Получить вожделенное тело он не в состоянии, хотя оно — без всякой, впрочем, радости — теряет девственность с одним из работников, а потом с другим и третьим. Конечно, женщина в джунглях, как и на корабле, несет беду, хотя окружающие и видят в ней не банальную Аньес, а, наоборот, мифологическое существо Ксатабай. Фильм тоже видит себя чем-то большим нежели упивающимся своей экзотичностью произведением, хотя и не может похвастать сновидческой выразительностью ранних фильмов Херцога, тоже отчаянно и себе в ущерб любившего экваториальные джунгли. Впрочем, ей давно не может похвастаться и сам Херцог.
Загрузка...
