С началом зимы стартовали съемки нового исторического сериала Андрея Кончаловского «Хроники русской Революций».
Фото: Артем КОСТЕНКО
…С началом зимы стартовали съемки нового исторического сериала Андрея Кончаловского «Хроники русской Революций». В нем режиссер старается непредвзято исследовать причину эпохальных событий, которые привели к краху самодержавия в России. Фильм планируется черно-белым. Съёмкам предшествовал народный кастинг. Кончаловский объявлял у себя в сетях всенародные пробы, предлагал людям, похожим на исторических персонажей, присылать свои фото. Однако в итоге роль молодого Ленина досталась не человеку с улицы, а профессиональному актеру, сыгравшему ранее Мишку Япончика, Евгению Ткачук. Жена Кончаловского всегда получает лучшие роли в фильмах мэтра. На этот раз ей досталась роль любовницы Ильича Инессы Арманд.
…Сбор для массовки был назначен на 7 часов утра возле метро Полежаевская. Набралось 600 человек, которых пытались разбить на группы по половому признаку и построить парами бригадиры в оранжевых жилетках. В массовке люди ворчали, мол, сначала ими занималась другая организация, которая платила каждому участнику по 2000 рублей за съемочный день и еще 1000 рублей за примерку костюма. «Сейчас же ставку снизили до 1500 рублей и доплаты убрали, а сэкономленные деньги куда-то деваются, — рассказал нам завсегдатай массовки. — В глубине души я порадовался, что записался солдатом – им на целых (!) 300 рублей больше платят».
Артем Костенко на съемках Кончаловского сыграл дворянина, подавшегося делать революцию.
Фото: Артем КОСТЕНКО
«Нас рассадили по автобусам, повезли за город. В пути раздали на подпись договоры, согласно которому Кончаловский получал в полное владение любое фото, видео или аудио с нашим участием, а вот нам, наоборот запрещалось находиться на площадке без присмотра, курить вне отведенного места, фотографировать, общаться с прессой… Ну, хотя бы дышать не запретили, и то хорошо!», — рассказал участник массовки.
«На месте я долго сидел в автобусе, периодически возвращались из костюмерной уже переодетые люди, их забирали, подходили другие, — рассказал участник массовки Артем Костенко. — Через три часа ожидания я уже думал, что мои услуги Кончаловскому в этот раз не понадобятся. Но тут прибежал запыхавшийся бригадир и с укором вопросил: «Почему до сих пор оставшиеся в автобусе, не на площадке?».
На входе в большой ангар, где расположились костюмерные, парень со сломанной рукой всех подбадривал анекдотами и делил на три очереди: митингующие, женщины и солдаты. «Выстояв последнюю очередь, я встретился со взглядом костюмера. Оценив меня, девушка заявила, что на меня размера солдата не будет, пришлось идти к демонстрантам. Спустя 10 минут, меня схватил за руку молодой человек и повел к художнику по костюмам, где мне выдали пальто, шарф, шапку и штаны, ботинки разрешили оставить свои. Я попросил перчатки, но костюмеры сказали, что массовка их растащила еще неделю назад. Штаны оказались на 4 размера больше, поэтому я надел их прямо на джинсы. В результате, из меня сделали бывшего дворянина, который, по легенде, проникся коммунистическими идеалами и поддержал Революцию».
Фото: Артем КОСТЕНКО
В гримерной нашему корреспонденту наклеили усы и бороду, причем прямо поверх собственных, затем нанесли румяна на щеки и шею, а в конце покрыли слоем грима руки. «На выходе мне предложили угоститься в ближайшей палатке сладким чаем с печеньем и ждать дальнейших указаний. На практике сахара и печенья не оказалось, а для чая пришлось бы ждать, пока закипит местный самовар, поэтому я сразу пошел на пригорок строиться, — рассказал о своих киношных буднях у Кончаловского Костенко. — На построении нам еще раз постарались максимально доходчиво донести, что запрещены любой вид съемки и пользование мобильными телефонами на площадке, подкрепляя это тем, что в прошлый раз двоих за такое оштрафовали и выгнали. Якобы сам Кончаловский запрещает. Ну ладно, поверим на слово… Нас завели в сооруженный на холме огромный деревянный короб. Вся его внутренняя поверхность была обклеена зеленой тканью (хромокеем), чтобы потом было легче совмещать фрагменты. Крыши не было: дождь нещадно обливал нас, а снизу — подтаявший снег, лужи и слякоть. Нас разделили на бригады по 15-20 человек и распределили по площадке. Поставили прямо в лужу, но, когда бригадир отвернулся, мы дружно сделали пару шагов вперед, выйдя на пригорок. Впереди стояли ступени с основаниями колонн, также затянутыми зеленым. Снимали нас с нескольких ракурсов… Вышел помощник режиссера, который объявил, дескать, по сюжету в здании выступает сам Ленин, и нам всем очень хочется его увидеть. Вначале была репетиция, затем дубль, после чего прибежал помощник режиссера и начал рвать и метать: некоторые актеры не сняли современные шапки или очки. Сказал, что, если повторится – отравит домой без оплаты, а если кто-то достанет телефон в кадре, то будет расстреливать на месте… Следующая сцена – набирают добровольцев для ареста временного правительства. Актер, произносивший реплики, постоянно сбивался, снимали с час… Съемка следующей сцены перенесла нас на год вперед: проходит учредительное собрание. Часть массовки сделали депутатами, которые проходят, предъявляя мандаты, вторую – безмандатниками, которые стараются прорваться через охрану. После 10-го дубля прорыв из игрового перешел в настоящий: загримированные солдаты начали лупить прикладами, а их оппоненты – валить тех на землю. Еще бы пара дублей, и на площадке началась бы настоящая революция. Видимо, предчувствуя это, Кончаловский, наблюдавший за происходящим с мониторов, дал команду «Стоп!».
-После небольшого перерыва, в котором нам предложили попить кипяченой водички (чай к тому времени тоже кончился), нас отправили на манифестацию, – вспоминает Костенко. — Вначале помощники режиссера долго пытались нас расставить, перетасовывая друг с другом. Когда после репетиции режиссер был удовлетворен, нам дали в руги знамена и лозунги. Следующий дубль – горланим революционные песни и выкрикиваем лозунги, идя по Невскому. В ходе съемок нас так перемешало, что все забыли свои места. После дубля пятнадцатого мучения были закончены. Теперь нас выставили по обе стороны Невского проспекта, и мы начали делать вид, что якобы наблюдаем за демонстрантами (которых только что и играли сами). На этапе монтажа эти две сцены склеят в одну.
С сумерками массовку увели с площадки и даже накормили обедом. Все уже были готовы идти снимать грим и переодеваться, как вдруг построили, отобрали два десятка солдат и снова отправили их на съемки. «Правильно! Пусть свои дополнительные 300 рублей отрабатывают!», — ехидничали остальные. Но и им быстро снять грим и переодеться было не судьба: образовалась огромная очередь и давка, бригадиры пытались отделить женщин, демонстрантов и солдат, но не очень успешно. «Кому-то из массовки стало плохо и его увезли на «Скорой», — вспоминает Костенко, назвав съёмки у Кончаловского «адом». — В итоге переодевание заняло около трех часов, а потом еще час мы сидели в автобусах, ожидая причитающийся нам гонорар. К счастью, с последним проблем не возникло – на руки 1500 рублей. Сам я зарекся сниматься в таких условиях. Ноги промокли, спина болела, кушать хотелось, самочувствие было словно весь день ящики разгружал. И за все это какие-то 1500 рублей! Нет уж, увольте! Ну а у будущего сериала теперь стало на одного зрителя больше – буду теперь искать себя на экране».
Загрузка...
