Новый фильм классика американского кино Терренса Малика («Дни жатвы», «Тонкая красная линия»), уже удостаивавшегося «Золотой пальмы» за его «Древо жизни», посвящён подвигу безвестного австрийского крестьянина Франца Ягерштаттера, отказавшегося давать присягу Гитлеру и воевать за него, в связи с чем оказавшегося в берлинской тюрьме, где его и казнили. Человек, неразрывно связанный с природой, ее красотой, он просто не в состоянии воспринимать агрессию, не покупается на лёгкость сползания в ненависть и милитаризм — и даже плевки в лицо от его быстро перестроившихся соседей не убеждают его в правильности следования за большинством. «Скрытая жизнь» — лучший фильм Терренса Малика за последние десять лет, когда он совсем потерял интерес к рассказыванию историй и сбился на любование красотами мироздания в духе «Нэшнл Джеогрэфикс». Как и его «Древо жизни», новый фильм — «всеохватное» произведение, философская поэма, по-толстовски уравнивающая в значительности мелкие детали человеческого существования (той самой «скрытой жизни») и космическую необъятность Вселенной. Но здесь присутствует сюжет о реальных людях (их играют Август Диль и Валери Пахнер) и более, чем актуальные в сегодняшнем мире размышления о смысле (или бессмысленности) протеста, необходимости бунта против заблуждающегося большинства — хотя бы ради собственной совести. История, конечно, как и всегда у позднего Малика, размазана очень тонким слоем по бескрайним трёхчасовым просторам кинополотна, одолеть которые сумеют очень немногие. Но длись фильм хотя бы на час меньше, и у него были даже шансы в прокате.
Кадр из фильма «Портрет молодой женщины в огне»
Сокращения вообще не вредили ещё ни одному фильму, улучшили бы они и двухчасовой «Портрет молодой женщины в огне» Селин Сьамма — камерную костюмную психодраму, которая, возможно, попала в конкурс не по «женской квоте», а из соображений какого-никакого киноискусства. Сюжет затрагивает молодую художницу (Ноэми Мерлан), выставляющуюся под именем отца и вынужденную избегать главных тем живописи — таких, как мужская нагота — в виду косности общества XVIII века. И вот ей выпадает удача написать портрет норовистой молодой дворянки (Адель Аэнель) перед отправкой той в принудительное замужество в Милан. Между художницей и ее моделью, разумеется, вспыхивает искра страсти, но про однополую любовь тогда ещё даже не слышали, хотя активно ей занимались. А уж о том, что дамы будут снимать кино, а не только писать портреты, точно еще не догадывались, ибо кино ещё не изобрели (мужчины). В пересказе вещь звучит достаточно примитивно, но надо отдать должное режиссёру и исполнительницам главных ролей — они разыгрывают эту историю со всем возможным, местами натужным психологизмом.
Кадр из фильма «Молодой Ахмед»
Новый фильм ещё одних экс-лауреатов каннского золота, братьев Дарденнов, «Молодой Ахмед», напротив, радует собранностью и лаконичностью. У братьев хватило разума не развозить по древу жизни простую историю подростка, ещё недавно резавшегося в видеоигры, но категорически изменившегося в результате походов в церковь к злому имаму. Прилежное изучение Корана сыграло злую шутку с прелестным толстопузым ребёнком и превратило его в зомбированного монстра, мечтающего поступить в медресе, где учат на шахидов. Чтобы приблизиться к раю, он решает зарезать училку, единственное преступление которой состоит в том, что она обучает современному арабскому языку, а не тому, на котором написан Коран. У этого достаточно предсказуемого предприятия, привычно демонизирующего мусульман, есть один прелестный поворот: девочка на ферме, куда сослан на перевоспитание Ахмед, целует его, как принц — заколдованную принцессу. Казалось бы, ещё чуть-чуть, и волшебство полового созревания стряхнёт морок религиозного фундаментализма, но нет. Сказок, как известно, не бывает, и Ахмед бежит полоскать рот после поцелуя с «нечистой».
Загрузка...
