Гамлет с клистиром на сцене зрителю надоел. Он ждет нормального современного героя

6 декабря, на новой сцене МХАТа имени Чехова — в Москве, в Камергерском переулке, пройдет торжественная церемония награждения победителей Первого Международного творческого конкурса на лучшую пьесу года «Автора — на сцену!». Одним из идейных вдохновителей этого конкурса стал Юрий Поляков…

— Юрий, — спросил я у писателя, — вот сейчас мы с вами требуем: «Автора на сцену!». Зачем? Как я понял — Первый Международный конкурс на лучшую пьесу года с таким духоподъемным названием (итоги подведены буквально на днях) предполагает появление в нашей драматургии новых конкурентов маститого драматурга Юрия Полякова. Нелогично как-то их взращивать!

— Да я не о конкурентах думаю, а об отечественной культуре, простите за вынужденный пафос!

Дело в том, что наша современная драматургия российская, в том числе, и русская, кстати, находится в серьезном кризисе. И, если вы возьмете репертуары театров — многих московских, региональных, — то увидите, что имеется масса этих учреждений культуры, в репертуаре которых нет пьес ни одного современного драматурга.

Для многих самый современный драматург – это Александр Вампилов. А ведь театр всегда развивался за счет современной пьесы и привлекал зрителя именно этим, прежде всего. Классика всегда шла вторым планом.

А вот в наш золотой век — в век нашей драматургии – ХIХ и первая половина ХХ — и Александр Островский, и Николай Гоголь, и Антон Чехов были ультрасовременными, которые рассказывали о том, что происходило в современной зрителю жизни, буквально за окном! Островский рассказывал про ту Москву, по которой ехал в театр зритель.

— Они и сейчас ультрасовременные.

— Они — наш золотой фонд, и, как всякая классика, всегда современны. А тогда были еще и злободневными.

То есть, откликались на только что происходящие события. Они писали лучше всех других драматургов того времени, и поэтому стали классиками.

Чехов, если смотреть примечания к его пьесам или читать книги по его эпохе, весь пронизан такими аллюзиями его современности, отсылками к тому, что в этот момент жизни его современники читают, обсуждают, о чем спорят.

В газетах того времени шла оживленная дискуссия о русских лесах. Вот и попали эти леса в «Дядю Ваню».( Один из главных героев пьесы, доктор Астров, рассказывает о судьбе лесов в его родной губернии, составляет их карту, изучает причины их исчезновения. – А.Г.)

Точно такой же — Максим Горький… И — Леонид Андреев, Михаил Булгаков.

По Москве все обсуждали нэпмановские стихи про возникшие дома терпимости, где принимали клиентов вполне приличные женщины, пока муж зарабатывает деньги. И у Булгакова родилась пьеса «Зойкина квартира». Другое дело, что в своем обобщении писатель выходил далеко за пределы узкого факта.

Такими же были Вампилов, Розов и так далее. Потом они все становились классиками.

А вот в начале 90-х годов возникла ситуация, когда остросовременный автор практически ушел с большой сцены.

— Минуточку, как это — современность ушла со сцены? Как раз наоборот — чего только на ней не появилось в эти годы: от голых пионерок до «массовых совокуплений»! А сколько… «экспериментаторов»!

— Да-да, поначалу эти всякого рода «эксперименты» вызвали интерес. Казалось, что авторы-новаторы изобретут что-то чудесное, а потом это выплеснется в широкое производство.

А это «новое» уже 30 лет сидит в пробирке. И выяснилось, что это все — ради пробирки.

Но основной части зрителей не нужна пробирка. Да, есть отдельные любители, да, они ходят на чердаки, в подвалы, они смотрят вот эти странные спектакли, на которые пойти с дочерью или девушкой просто невозможно, потому что уши будут красные. С какими-то бессюжетными, в основном грязноватыми, а до этого еще и наполненными матом пьесами. Или с «революционным прочтением» классиков, в котором Гамлет на коляске ездит по сумасшедшему дому и ставит Офелии клистир. И убивает из пневматического ружья Полония. Им это нравится.

Но основной-то зритель хочет другого. Он хочет, чтобы автор пьесы и режиссер разговаривали с ним демократичным языком, так же широко подавали нашу жизнь, нравственную проблематику, как Островский, Чехов, Горький. Чтобы на сцене был современный герой, настоящий, интересный, тонкий, умный, а не беспринципный дегенерат в кроссовках.

А ничего похожего нет. Затормозилось развитие современной драматургии. И театра. Потому что — когда нет новых авторов серьезных, новых тем, нет большой социально-нравственной задачи, режиссеры уходят в эксперимент. А — вот у тебя Гамлет в кедах, а у меня будет в кроссовках. А у него он — вообще в испанских сапогах.

— А Поляков чего добивается?

— Поляков добивается, чтобы на нашу большую сцену вернулся серьезный, демократичный в хорошем смысле автор.

— Живой.

— Живой. Чтобы в репертуарах театров современная драматургия занимала то место, которое она занимала всегда. И перестала занимать после 90-х годов. И мы вместе с такой организацией, которая называется «Театральный агент», которую возглавляет Виктория Сладковская, — а это недавно созданная национальная ассоциация драматургов…

— … где председатель Юрий Поляков.

— Да. Ваш покорный слуга. Аббревиатурка, заметьте, НАД – Национальная ассоциация драматургов.

Так вот — мы придумали такой конкурс, который называется «Автора — на сцену!». Но не в смысле выйти и поклониться. Это дурацкое дело не хитрое. Было бы за что кланяться. А в смысле найти современного автора и двинуть его на театральные подмостки. И мы объявили конкурс на современную пьесу. Необычный конкурс. Это вам не «Золотая маска».

— А в чем разница-то?

— А сейчас объясню. Мы не просто присуждаем победителям какое-то место и выдаем соответствующий диплом. Мы выбираем десять лучших пьес и каждому призеру даем сертификат на полмиллиона рублей. Это деньги на постановку пьесы в театре.

В Москве, конечно, за полмиллиона поставить спектакль трудно. Хотя есть театры и в столице, где можно уложиться в такую сумму. Но в Рыбинске, например, тебя с удовольствием поставят на большой сцене за полмиллиона. У нас же масса по стране городов с хорошими театрами…

— Назовите победителей.

— Сейчас я не могу открыть их имена, они будут обнародованы 6 декабря в торжественной обстановке в МХАТе имени Чехова в Камергерском на новой сцене. Чествовать лауреатов будут наши выдающиеся мастера: художественный руководитель театра Сатиры Александр Ширвинд, выдающийся актер Сергей Никоненко, замечательный кинорежиссер Тигран Кеосаян и другие известные деятели искусства.

— А кто финансирует это благородное мероприятие? Государство? Или вы спонсора нашли?

— Есть такая организация, называется ООО «Театральный агент». Она занимается тем, что собирает гонорары с театров, со зрелищных учреждений и передает их авторам. Это подразделение авторского общества такое. И, кстати, я как драматург, обнаружил, что с того момента, как «Театральный агент» стал собирать эти гонорары, я стал гораздо регулярнее и больше получать за свои спектакли. Мзду, скажем так. Вот она и стала нашим главным спонсором.

— А вы все конкурсные пьесы прочитали, все спектакли увидели?

— Пришло больше трехсот пьес. Их рассматривало жюри серьезное, куда входили профессиональные драматурги, театроведы. Так что — отбор был очень основательный, в несколько этапов.

Это уникальный проект. Я надеюсь, что мы его продолжим и на будущий год. Но это еще не все. По итогам конкурса мы выпускаем альманах «Театр и драматургия» с текстами победителей пьес. Это будет 10 публикаций с предисловиями, со справками об авторах. И «Театральный агент» их разошлет во все театры страны и русские театры СНГ.

Мы помогаем молодым драматургам, таким образом, состояться. Этим же сейчас практически никто не занимается. Ни «Золотая маска», и ВТО, ни ГИТИС, никто. Вот этим решили заняться мы, молодая организация НАД и «Театральный агент».

По-моему, дело государево. И, надеюсь, что мы будем подтягивать и других спонсоров. Наверное, уж лучше поддержать такое благое дело, чем финансировать очередное поношение отечественной классики.

Если бы, когда я был молодым начинающим драматургом, была подобная поддержка, мне было бы гораздо легче в драматургию входить.

— Вы и так легко вошли.

— Вы думаете?

— Вам сам Станислав Говорухин помогал.

— С одной пьесой, которую он поставил в МХАТе имени Горького у Татьяны Дорониной. А потом – все сам, все сам… Так что — мытарства начинающих молодых драматургов очень хорошо понимаю. Ну, и по мере сил пытаюсь им помогать…