Анастасия Заворотнюк встречает юбилей в инвалидном кресле, но все еще может вернуться в кино

Вот уже два года актриса борется со страшной болезнью – глиобластомой головного мозга, которую врачи называют одним из самых агрессивных видов рака. Своими успехами (а два года жизни в этом случае, по словам специалистов, и есть большой успех) Анастасия во многом обязана семье: муж Петр Чернышев возил ее к лучшим врачам и круглосуточно дежурил у больничной койки, а сейчас выхаживает жену дома. Сын Майкл вернулся из Америки, а дочь Аня только недавно решилась переехать из родительского дома – до этого все время она посвящала больной матери. Но главный стимул для Заворотнюк — двухлетняя Мила, взросление которой ей так хочется застать.

Все это время актрису никто не видел: семья тщательно прячет ее от публики. В загородном поселке Крекшино даже усилили охрану, чтобы пресечь визиты незваных гостей. Отчасти поэтому вокруг болезни «прекрасной няни» масса домыслов – ее то «хоронят», то наоборот, говорят, что никакой онкологии не существует. Но «Комсомольской правде удалось поговорить с человеком, который лично наблюдал болезнь звезды и даже придумал для нее чудо-лекарство.

СПАСИТЕЛЬНЫЙ ВИРУС

В Институте молекулярной биологии РАН для актрисы еще год назад разработали экспериментальную терапию, которая заключается в бомбардировке раковых клеток безвредными вирусами. Это лечение очень индивидуально: ученые подбирали ключик именно к опухоли «прекрасной няни». Однако, чудо-метод все еще ждет своего часа: Петр Чернышев решил оставить новый, а значит, не до конца изученный метод на самый крайний случай.

— Он ведь бывший спортсмен, поэтому очень осторожен со всеми лекарствами. И когда он к нам приезжал, решил: «Давайте подождем, ей сейчас лучше, если будет совсем плохо — тогда и приступим», — рассказал «Комсомолке» Петр Чумаков, член-корреспондент РАН, профессор, заведующий лаборатории пролиферации клеток, где и изобрели лекарство для «прекрасной няни». – В общем, оставили наше лечение как резервную возможность. Это удивительно, но у Анастасии действительно все не так плохо, как обычно бывает при глиобластоме. Как правило, с таким диагнозом ситуация развивается в худшую сторону очень динамично. А Заворотнюк борется уже два года, и у нее хорошая тенденция.

— Это какой-то уникальный случай? – спросила «Комсомолка» у ученого.

— Все зависит от методов лечения. Заворотнюк проходила экспериментальную иммунную терапию в институте онкологии имени Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге. Там взяли ее раковые клетки, и «обучили» против них специальные Т-лимфоциты и затем ввели их в организм пациентки, чтобы они атаковали опухоль. Вообще-то, у нас от природы есть противоопухолевый иммунитет, но он часто не срабатывает. Когда раковых клеток становится много, они встают стеной и защищают себя от иммунной системы. И сейчас ученые придумывают самые разные манипуляции для борьбы с чужеродной заразой. Видимо, в случае с Заворотнюк это дело сработало. По крайней мере, ей не становится хуже. Если не лечить, такого не бывает.

— А если бы Заворотнюк лечили традиционно?

— С химией тоже так не бывает. Сейчас есть только два препарата химических, которые действуют на глиобластому. И тот, и другой можно использовать лишь один раз, то есть по одному курсу – в следующий раз они просто не подействуют. И срок лечение получается очень коротким. Лечишь пациента год, например, а затем возникает рецидив, который оказывается устойчив ко всем препаратам.

— Так почему же вашей терапией Заворотнюк не воспользовалась, чтобы эффект был максимальным? У этого метода такая сильная «побочка»?

— Нет, она как раз минимальная. Но это лечение еще не утверждено, это очень долгий процесс, он идет с большим скрипом. Тем более, речь идет о вирусе — само название многих пугает. Хотя идея лечения онкологии вирусами очень старая, ей около 100 лет: об этом говорили еще до того, как начать применять химиотерапию. К счастью, с тех пор были открыты безвредные вирусы, которые не истязают организм. Но, как ни печально, этому методу не дают хода, фарминдустрия сильно сопротивляется – это же многомиллиардный рынок. И если все пойдет по новому сценарию биологической терапии, то вся эта химия станет никому не нужна, что подорвет благосостояние многих компаний.

— Но ведь ваш метод, наверное, тоже недешевый?

— Наоборот, очень дешевый! Надо всего лишь создать специальный вирус, а размножается он сам на копеечных клетках. У нас пока нет официального разрешения, но тем больным, от которых отказалась официальная медицина, мы даем наши препараты – их можно принимать даже дома. Единственная сложность: их надо вводить внутривенно, чтобы попасть в кровоток. Но люди как-то справляются. И мы это, кстати, делаем совершенно бесплатно. Только не надо нас рекламировать! Желающих много, уже не справляемся с количеством обращений.

«ЧЕЛОВЕК МЕНЯЕТСЯ ДО НЕУЗНАВАЕМОСТИ»

— Вокруг лечения Заворотнюк столько слухов – многие не верят, что рак мозга можно победить. Вам известно, как оно проходило?

— Да, сначала Анастасии сделали операцию, вырезали новообразование. Потом она прошла курс химии, затем на 2-3 месяца наступила ремиссия. Заворотнюк уже начала поправляться, и тут возник рецидив. Это было летом 2019 года. А осенью они к нам обратились. Что здесь важно: когда Заворотнюк делали операцию, ее опухолевые клетки отдали в институт Петрова – там сделали так называемую «культуру клеток». Нам удалось эти клетки достать и протестировать на чувствительность к нашим вирусным препаратам, результаты оказались хорошими. Но семья в то время уже начала принимать иммунотерапию от питерских ученых, так что наш метод пришлось отложить.

— Анастасия оперировалась за границей? Писали, что там ей не смогли помочь, а нашим ученым это удалось.

— Кажется, да, я точно не знаю. Но нет ничего удивительного в том, что лечение в России оказалось успешнее. Во-первых, она известный человек, и здесь ей доступны самые новейшие методы. На Западе такой возможности нет, ей предложили бы старые методы лечения. А в России, что называется, зеленая улица. Стереотип о том, что надо лечиться за границей, уже устарел.

— Как спустя два годы борьбы может выглядеть и чувствовать себя Анастасия? Сможет ли она вернуться к работе и вновь радовать зрителей?

— Я все-таки не думаю, что она сможет вернуться к полноценной работе. Извините, но когда у человека вырезали огромный кусок мозга, он становится совсем другим. Вряд ли она сможет произносить какие-то монологи, но не исключено, что сможет появляться в эпизодах. Я так понимаю, что у нее есть определенные сложности. Я ее лично не видел, но насколько я понимаю, она в каталке, не ходит сама. К сожалению, эта болезнь одна из самых худших и прогноз почти всегда неутешительный. Профессия в этом случае не главное, если ей удастся сохранить жизнь – уже победа.

— Может ли такой пациент сам себя обслуживать?

— Ну они же состоятельные люди, я так понимаю, и подруги там помогают. Конечно, человек на коляске требует ухода, плюс мозг поврежден – могут быть когнитивные проблемы. Да, здесь нужен уход.

— Все сравнивают случай Заворотнюк с болезнью Жанны Фриске, и помнят, как она изменилась…

— Ну, это эффект от гормональных препаратов, которые применяют, чтобы избежать отека мозга. Конечно, человек очень меняется: лицо становится одутловатым, вплоть до неузнаваемости. Все процессы в организме меняются, это неизбежно сопутствует такому заболеванию. Я вполне допускаю, что и у Анастасии сейчас такой же вид, поэтому родные и скрывают ее от публики.

— Главный вопрос: возможно ли полное исцеление с таким диагнозом?

— В будущем да. Есть уже случаи полного исцеления вирусами. Есть даже технология, при которой через дырочку в черепе пациенту иглой вводят вирусы в центр опухоли, и за несколько месяцев она уменьшается и исчезает. В будущем это может даже избавить нас от операций. Но до этого счастливого момента еще надо дожить.

— А каков самый оптимистичный прогноз для Анастасии?

— Я думаю, что она будет жить и сохранит внешние черты знакомой нам Анастасии Заворотнюк, и возможно, даже сможет сниматься в эпизодических ролях. Вернуться к прежнему состоянию, конечно, невозможно. Но с другой стороны, ведь нельзя и помолодеть. Поэтому, что уж тут сокрушаться. Да, она уже довольно долго вне профессии. Считайте, что она просто постарела, вот и все. Главное, что Заворотнюк жива и может быть рядом со своей семьей.

ПРОГНОЗ ЗВЕЗДНОГО НУМЕРОЛОГА

«Главное для Насти – пройти этот год»

— Самая большая проблема Анастасии в том, что у нее мало энергии, в жизненной программе всего одна двойка, — говорит звездный нумеролог Клара Кузденбаева, которая точно рассчитала рождение ребенка у Филиппа Киркорова, бронзу «Евровидения» у Сергея Лазарева и попадание Полины Гагариной в тройку лидеров, брак Потапа и Насти и многое другое. — Актрисе постоянно нужна подпитка, поэтому надо заниматься медитацией – это наполнит энергией и успокоит. В целом здоровье от природы крепкое. Если у Жанны Фриске болезнь была написана в программе, то здесь проблема связана с другим фактором – периодом жизненного спада, который начался в 48 лет. С этого возраста у Заворотнюк наблюдается минусовая программа по здоровью: 48 и 49 лет прошли под цифрой -4, а 50 лет – уже -8, это большой минус. Зато в 51 ситуация выровняется. Поэтому главное для Насти – пройти испытания следующих 12 месяцев. В 2022 году у нее начнется подъем, в программе написана слава. А значит, есть надежда, что она еще о себе заявит и будет востребована в профессии. Она сильная личность и терпеливый человек, у нее волевой характер; Анастасия очень стойко борется, потому что знает: все будет хорошо. Самое главное для нее не унывать — жажда жизни ее спасет.

Петр Чернышев ей идеально подходит: он донор энергии и приносит удачу Анастасии, его поддержка ее исцеляет. Муж очень верный, идеализирует отношения. Правда, на сегодняшний день у него тоже период спада, который продлится до дня рождения. Для них обоих 51 год – старт белой полосы, которая продлится много лет.