Чтобы из музеев не воровали!

По словам пенсионера Евгения Кошкина, «следы» художников сохранились даже на полотнах 600-летней давности

— Вот здесь, по периметру полотна, на любой картине остаются отпечатки пальцев художника. У Леонардо да Винчи, Ван Гога, Малевича — хоть у кого, — объясняет московский пенсионер Евгений Кошкин. На столе перед ним лежит полотно в рамке. Работа современного художника. Для примера. — Например, художник берет за край, если переставить картину нужно, или еще что. А если мастер пишет фактурно, время от времени мазки делает не кистью, а пальцами, то отпечатков вообще уйма!

30% КОЛЛЕКЦИИ ЭКС-МИНИСТРА ОКАЗАЛИСЬ ФАЛЬШИВКАМИ

В последние годы и в России, и в мире регулярно случаются скандалы с поддельными картинами великих художников. Да взять хотя бы недавний случай с коллекцией бывшего министра финансов Подмосковья Алексея Кузнецова. В 2000-х чиновник придумал схему вывода денег муниципалитетов через подставные фирмы в оффшоры, а когда запахло жаренным, сбежал за границу. В Россию его экстрадировали в 2019-м и за хищение 14 млрд рублей приговорили к 14 годам колонии. / Большую часть похищенных денег экс-министр тратил на покупку предметов искусства, собрал большие коллекции живописи и антиквариата. Одних только картин скупил на 4 миллиарда! Так вот, когда изъятые у Кузнецова картины отправили на экспертизу, выяснилось, что треть всех работ, которые скупались за миллионы долларов, — подделки.

Казалось бы — явно же по каждой работе оборотистому чиновнику предъявлялись экспертизы, наверняка перед покупкой все это проверялось… Но в итоге впарили же любителю высокого искусства Кузнецову «липу»! То, что на рынке экспертиз порой творится черт те что и даже самые уважаемые специалисты порой могут за приличную взятку подмахнуть нужную экспертизу, выдав новодел за шедевр, в индустрии знают все.

Сейчас есть несколько видов экспертизы. Например, техническая экспертиза — специалисты выявляют химический состав красок на полотне (в разные периоды времени они создавались из разных ингредиентов). Но умельцы научились имитировать «химию» соответствующих эпох. Искусствоведческая экспертиза полагается на то, что эксперт с лупой в руке тщательно осмотрит картину, пытаясь уловить какие-то индивидуальные фишечки мастера. Но тут может случиться «ангажированная» продавцом ошибка. Есть еще провенанс — история картины, как она переходила от владельца к владельцу, где выставлялась и прочее. Но жулики и это умудряются подделывать.

Евгений Кошкин уверен, что нашел метод экспертизы, который легко снимет любые вопросы по поводу подлинности того или иного полотна.

«ЗА ОШИБКУ ЭКСПЕРТУ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ»

— Отпечатки пальцев! — повторяет пенсионер. — Оставленные на краске оттиски невозможно подделать. Они индивидуальны и неповторимы.

Кошкин предлагает создать международную базу отпечатков пальцев художников разных эпох. Как это сделать? Показывает мне вырезки из статей — отпечатки пальцев самих художников за последние годы находили на картинах Леонардо да Винчи, Рембрандта, Малевича и некоторых других.

— Отпечатки пальцев художников есть на всех картинах, но при этом ввести такую экспертизу никто не спешит, — говорит Кошкин. — Я считаю, что в закон надо внести пункт, чтобы основополагающими факторами для определения подлинности живописи были отпечатки пальцев. Это дополнительная экспертиза, который сведет рынок подделок к минимуму. Потому что выявить их станет очень просто.

Отставной полковник объясняет, как устроен этот рынок сейчас. Мол, арт-дилеру нужно продать картину, которую он хочет выдать за подлинник. Нужно делать экспертизу.

— Он идет к эксперту и говорит: давайте вы подтвердите, что это картина такого-то художника, и подпишите документ. У экспертов, чтоб вы знали, зарплаты не самые высокие, а тут ему предлагают пачку денег. Ну он и подмахивает. С одной стороны, это вопрос финансовой выгоды, а с другой — осознание, что никакой ответственности за эту сознательную ошибку он не несет. В случае чего, скажет, что ошибся, что были такие-то признаки подлинности. Судить его за это все равно невозможно! Потому рынок и процветает.

ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ 44 ТЫСЯЧИ АЙВАЗОВСКИХ?

— Если говорить о рынке живописи в России, какова на нем доля подделок?

— Подделок в десятки больше, чем оригиналов! — считает Кошкин.

Хрестоматийная история: например, культурологи считают, что за всю свою жизнь маринист Иван Айвазовский написал около 6 тысяч картин, при этом если посчитать все «подлинники», заявленные в музеях и частных коллекциях, получится 50 тысяч (!) полотен. Откуда взялись еще 44 тысячи картин? Иван Константинович был, конечно, художником плодовитым и прожил, слава богу, до 82 лет, но не мог же он, начиная со своих 20 лет и до смерти писать в среднем по 2 картины в день?!

Специалисты объясняют, что за Айвазовского частенько выдают его современников, безвестных художников из Италии и Франции. Поставить на полотно ноунейма звездный автограф, а потом искусственно состарить эту часть картины — довольно распространенный прием. Порой получается так тонко, что даже маститые эксперты отличить не могут. Например, известный эксперт по русским пейзажистам, сотрудник Третьяковской галереи Владимир Петров еще в середине 2000-х публично признал, что как минимум в 20 экспертизах он ошибся. По его словам — несознательно, не за деньги, а уж больно хорошо были сделаны подделки.

ЧТО СКАЗАЛ НАРИСОВАННЫЙ ПУШКИН

Кошкин, кстати, — не только полковник милиции в отставке, но и сам многолетний коллекционер живописи. Его квартира на юго-западе больше похожа на музей — все стены завешаны картинами. На примере двух полотен, висящих в зале, Евгений Кошкин рассказывает мне, как работает его метод.

— Вот портрет Пушкина, написанный с предсмертной маски моим знакомым художником Юрием Павловым. Это был подарок для меня. Но один копиист попросил у него картину, чтобы сделать несколько копий. В итоге всех запутал, где настоящее полотно, павловское, а где лишь копия.

Кошкин решил спорную ситуацию так. Отправил на криминалистическую экспертизу «Пушкина» и висевший у него натюрморт того же Павлова. Спецы в итоге нашли отпечатки, принадлежащие одному и тому же человеку — художнику. Семь на натюрморте, три на портрете.

— Нужна международная база отпечатков пальцев художников! — считает пенсионер.

— Вы предлагаете устроить глобальную инвентаризацию картин во всех российских и зарубежных музеях?

— Зачем же. Экспертизы ведь постоянно проводятся, нужно просто обращать внимание на то, на что раньше не обращали — искать отпечатки. Нужно, чтобы каждый музей мира мог вносить в эту базу новые данные. Затем их нужно анализировать, систематизировать. При повторении отпечатков на картинах одного и того же художника вносить их как подтвержденные.

«ПАЛЬЧИКИ» МАЛЕВИЧА

С мастерами, которые творили в течение последних 100 лет, кстати, все гораздо проще. Например, оригиналы отпечатков Казимира Малевича существуют — в архивах ГПУ. В конце 1920-х знаменитого кубиста дважды арестовывали — то в шпионаже обвиняли, то в антисоветской пропаганде.

— Не удивлюсь, если у правоохранительных органов отпечатки и других художников первой половины 20 века есть…

Кошкин несколько раз писал о своем методе в Министерство культуры, но ответа оттуда так и не получил. По мнению полковника, более точная экспертиза с помощью отпечатков пальцев меньше всего нужна именно нынешним экспертам. Мол, у тех в таком случае не будет раздолья для выдачи сомнительных экспертиз.

— Также это не выгодно тем, кто торгует картинами, продавая время от времени своим клиентам фальшивки, — Кошкин перечисляет по пальцам. — Это не выгодно некоторым хранителям музеев. Почему им? Потому что в запасниках музеев такое количество до сих пор не описанных, не внесенных в базы предметов искусства. Если даже что-то пропадет, хватится могут только через много-много лет. Это даже самим коллекционерам не выгодно. Им такая экспертиза была бы нужна только перед покупкой. Если же ты уже закупился, вряд ли кому-то захочется узнать, что у тебя в коллекции подделка, а не подлинник. Дураком никому выглядеть не хочется!

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ

«Это будут разовые случаи»

— Идея Кошкина понятна, — размышляет арт-эксперт Владимир Рощин, издатель каталогов по подделкам и картинам, объявленным в розыск. — Но на мой взгляд, она может быть применима только по экспертизе картин современных художников, исходные отпечатки которых были точно доказаны. По старым картинам это невозможно — мало ли кто их за все это время трогал!

— В процессе бытования (так называют процесс использования предметов искусства, — Авт.) действительно на полотне или подрамнике может остаться огромное количество отпечатков разных людей, — считает гендиректор компании «Арт-консалтинг» Денис Лукашин. — Отпечатки в краске? Их будет очень мало. Редкие художники подправляли что-то именно пальцами, большинство использует только кисти.

— Какая экспертиза считается самой точной именно сейчас?

— Экспертиза пигментов красочного слоя. Мы на 100% точно можем выяснить, в какой период была написана картина — по химическому составу краски.

— Но ведь часто бывает, что картины неизвестных художников подписывают автографом дорогого мастера, чтобы выгодно продать.

— Экспертиза обычно делается и технологическая — то, о чем я сказал, и искусствоведческая. Эксперт по каким-либо художественным критериям пытается найти подтверждение, что это работа такого-то мастера или наоборот, точно не его. У каждого художника есть свои определенные штрихи. Например, тот же Айвазовский всегда сначала рисовал графитом линию горизонта, а потом уже приступал к работе над картиной.

Впрочем, почему тот же эксперт не может совершить «результативную ошибку» (как сказали бы в футболе) в чью-либо пользу, все равно непонятно.

Главный хранитель музея «Новый Иерусалим» Наталья Сафонова считает, что «метод Кошкина» вполне мог бы применяться на практике, но не всегда на 100% эффективно.

— Что касается старых картин, я по своей работе знаю, что иногда полотна приходят к нам после нескольких реставраций. Это значит, что лаковый слой, где могли бы храниться отпечатки художника, уже несколько раз стирался. Есть и другой момент. Если мы, скажем, выяснили, что на картинах такого-то художника часто повторяются одни и те же отпечатки, как доказать, что это именно его отпечатки? Над картиной могла работать группа людей. Например, лица и руки людей на полотне писал сам мастер, а остальное доверил ученикам. Такое часто бывало, особенно если речь идет о больших полотнах. Я бы сказала, что проверка картин на отпечатки пальцев могла бы быть каким-то дополнительным костылем для общей экспертизы, но никак не единственной опорой.