Народный артист Армянской ССР композитор Арно Арутюнович Бабаджанян. Александр Коньков, Валентин Мастюков/ТАСС
На самом деле Арно Бабаджанян родился 21 января 1921 года. Но вскоре этот день стал траурным: когда в Ереване отмечали трехлетие Арно, в Москве скончался Ленин. И, естественно, каждый год впоследствии 21 января страна скорбела по вождю. Отец мальчика решил, что так не пойдет, и в метрике изменил день рождения сына на 22 января. С тех пор так и празднуют.
В Армении Арно Бабаджанян — национальный герой, но его слава перешагнула границы страны. Он — один из самых замечательных советских композиторов-песенников (и это мы еще молчим про его сочинения для фортепиано и для оркестра). Из его «Королевы красоты», «Лучшего города Земли», «Свадьбы» и «Чертова колеса» до сих пор никуда не ушла энергия, они мертвого поднимут (и вы не жили, если не видели клип на «Колесо» с Магомаевым в вампирском плаще). А его «Ноктюрн» до сих пор кажется лирическим шедевром.
Содержание статьи
ЛЮБИМЕЦ ХАЧАТУРЯНА И ГНЕСИНОЙ
Уже в детстве было понятно, что Бабаджанян феноменально одарен. Его сын Ара Бабаджанян рассказывал, что первую песню отец написал, когда ему было семь лет. Его родители дружили с поэтом Егише Чаренцем, который после революции заведовал в республике культурой. Арно сыграл ему свою мелодию. Чаренц был изумлен, спросил: «У тебя и ноты есть?» — «Есть!» — ответил мальчик и показал их. Чаренц распорядился издать произведение ребенка в количестве 1000 экземпляров. А сам он отправился в школу для особо одаренных детей.
В дальнейшем, когда Бабаджанян уже закончил школу, в его судьбе принял участие Арам Хачатурян: лично познакомил с Еленой Фабиановной Гнесиной, одной из основательниц знаменитого музыкального училища. Ей настолько понравилось, как Бабаджанян играет на пианино, что она распорядилась принять юношу сразу на третий курс. И потом лично общалась с руководством Армении, убеждая, что парень должен учиться не в Ереване, а в Москве.
В 40-е и 50-е он успел написать немало сонат и концертов (а еще, например, «Оду Сталину», впервые исполненную в 1944-м). Но настоящая популярность пришла к Бабаджаняну в 1958-м, когда вышел музыкальный фильм «Песня первой любви» о молодом певце из Еревана. Песни из него стали суперхитами, в Армении множество людей и сейчас знает их наизусть. Но, если говорить о славе и всенародном признании, еще большим подарком судьбы для Бабаджаняна стала встреча с Муслимом Магомаевым, случившаяся в начале 60-х.
Композитор сам вышел с ним на связь. Первой песней, которая была предложена Магомаеву, стала «София», сочиненная под впечатлением от поездки в Болгарию. Дальше Бабаджанян уже начал сочинять для Магомаева специально. «Лучший город Земли», правда, не понравился Хрущеву.
Как вспоминал Магомаев, «окружение Хрущева, относившееся к современным ритмам подозрительно, оповестило его об этой «крамоле». Уже предубежденный против этой песни, он услышал ее по радиостанции «Юность». «Что? Твист? О Москве?!! Снять!!!» А через некоторое время сняли Хрущева — отправили на пенсию «по собственному желанию». Леонид Дербенев пришел на радио и сказал шутливо в редакции: «Ну вот, Магомаев сделал все, что мог. Хрущева сняли. Будете теперь давать нашу песню в эфир?»
Потом проблемы возникли с «Королевой красоты». Сын Бабаджаняна рассказывал, что читатели «Советской культуры» признали ее лучшей песней года. Но в Союзе композиторов это вызвало небольшой скандал. «Устроили собрание, на котором члены правления союза стали наперебой возмущаться: «Как мы могли такое допустить! Работа с молодежью ведется из рук вон плохо! В противном случае чем объяснить, что лучшей песней признан какой-то твист?» А когда слово взял Никита Богословский, то сказал примерно следующее: «Я знаю двух Бабаджанянов. Одного, который пишет серьезную камерно-симфоническую музыку, уважаю. А другой, автор дешевеньких твистов и шейков, мне совсем не близок». Папа, до того хранивший молчание, не выдержал: «А я знаю таких композиторов, которые лучше говорят, чем музыку сочиняют!»
«ОН «УТОПИЛ» НЕМАЛО ПЕСЕН»
Бабаджанян написал для Муслима Магомаева много хитов. Даже слишком много. В своих воспоминаниях певец замечал: «Темперамент Арно, его спешка в самовыражении граничили с тем, что можно назвать сочинительской жадностью. И при этом он словно обкрадывал себя, опережая события. Поэтому он «утопил» немало хороших своих песен: едва родившись, они оставались за бортом популярности. С Николаем Добронравовым они написали песню «Гордость» («Пришел конец печальной повести»). Песня получилась очень красивая, она могла бы стать шлягером, нужно было только время, чтобы, как теперь говорят, «раскрутить» ее. Я спел эту песню несколько раз, и тут Бабаджанян, который, как всегда, спешил, «задавил» ее: выдал очередную прекрасную песню «Благодарю тебя». Она стала суперпопулярной, и получилось, что один шлягер убил другой, потенциальный шлягер. Такая же судьба у чудесной песни «В нежданный час» («Как долго шли друг к другу») — ей «дала подножку» песня «Не спеши». Даже «Чертову колесу» Арно не дал раскрутиться в полную меру: не дождался, когда она достигнет пика своей популярности, и тут же «выдал» «Свадьбу».
Нетерпеливый талант Бабаджаняна как бы сам себе наступал на пятки. Мелодии «поджимали» его, рождаясь одна за другой. Арно смотрел на меня из-под кустистых бровей «домиком» и с наивностью гения-подростка объяснял: «Понимаешь, старик, я взял и написал другую мелодию. И она — лучше! Ведь лучше?..» Всякий раз он считал, что именно она-то и есть его бессмертная мелодия. А старую тему, которая и молодой-то не успевала побыть, он оставлял без присмотра».
Арно Бабаджанян за работой. Александр Коньков, Валентин Мастюков/ТАСС
Ну, а потом отношения Магомаева и Бабаджаняна сошли на нет. Композитор дал интервью, его спросили — кто из певцов, исполняющих его песни, ему ближе всего? Он перечислил несколько имен, в том числе совершенно неизвестных, а Магомаева почему-то не упомянул. Тот прочел интервью прямо на записи очередной бабаджаняновской песни. «Я нашел в себе силы записать его песню: не хлопнул дверью, не порвал ноты. Но звонить Бабаджаняну перестал. Позвонила Тереза (жена Бабаджаняна. — Ред.). Оправдывалась: «Ты знаешь, эти журналисты, идиоты. Что они себе позволяют!» Не думаю, что они такие уж негодяи. Да я ничего такого за собой и не знаю, за что бы журналисты меня так ненавидели…»
Магомаев и поэт Роберт Рождественский долго уговаривали композитора превратить одну из его мелодий в песню. Бабаджанян наотрез отказывался. Только после его смерти Рождественский все-таки написал текст — и появился знаменитый «Ноктюрн» («А между мною и тобой — века, мгновенья и года, сны и облака…») Первым ее исполнителем стал Иосиф Кобзон, но вскоре она стала визитной карточкой Магомаева.
«ЗА НЕГО МЫ ГОТОВЫ ЗАПЛАТИТЬ МИЛЛИОН!»
С женой, Терезой Оганесян, композитор познакомился в юности — ему было 24 года, а она была студенткой консерватории. Она стала его верной помощницей во всем. А, к сожалению, помогать ему надо было еще и из-за здоровья: ему поставили онкологический диагноз, когда он был еще молодым. Рассказывают, что жена сопровождала его повсюду, и везде носила с собой набор для оказания первой помощи.
Впрочем, композитору стремились помочь вылечиться очень многие. Говорят, в конце 60-х из Франции в Москву приехал знаменитый онколог, чтобы проконсультировать жену Алексея Косыгина. Об этом стало известно в Армении, и первый секретарь ЦК тамошней компартии Антон Кочинян позвонил в Москву, чтобы попросить француза проконсультировать еще и Бабаджаняна. Ему ответили: «Но он берет за консультацию две тысячи долларов!» Кочинян парировал: «За Бабаджаняна мы готовы заплатить миллион!»
И Бабаджанян прожил со своей болезнью несколько десятилетий. Но все равно умер очень молодым — ему было всего 62 года.
Загрузка...
